Говоришь «витраж» и сразу представляешь себе средневековые готические соборы. И людей, верующих в то, что через солнечный свет, преломленный в разноцветных стёклах, с ними общается сам Господь. Знаменитый Шартрский собор так и называли — «стеклянной Библией для бедняков». У петербургских витражей своя миссия.
ВАДИМ ЛЕБЕДЕВ, художник-реставратор лаборатории научной реставрации керамики и витражей Государственного Эрмитажа: Когда на улице холодно, темно, а Петербург, понятно, склонен к мраку, такой мистический Петербург, в котором радость только от созерцания чего-то… весёлых картинок, стёклышек на окнах подъездов или у себя в квартире.
Это стекло называется «драпировки». Два здоровых мужика выливают вёдрами, ковшами на раскалённый красный стол стекло, потом прокатывают и такими стальными трубами делают драпировками. И оно такое кривое застывает. Его кладут в печь для обжига. Это на раскалённой плите слой олова идёт, и на олово это выкатывают. Это олово создаёт такую рябь. Случайностей очень много, потому лист стекла получается очень разный.
Если в складывании стеклянных пазлов большую роль играет его величество случай, то в расписном витраже свои нюансы – достаточно одного неосторожного движения, и всю работу приходится делать заново. Недаром художники по стеклу в шутку сравнивают себя с минёрами.
ВАДИМ ЛЕБЕДЕВ, художник-реставратор лаборатории научной реставрации керамики и витражей Государственного Эрмитажа: Здесь – то, что ты написал, ты обжег, оно осталось. Если не получилось, стекло выбрасываешь, берешь другое стекло и начинаешь снова. Я делал одну работу, копию, «Ангел с кадилом и свечой», я ее делал 2 года!
Такие мастера на вес золота. И хотя традиции искусства витража заложены в Западной Европе, где даже в самой глухой деревне есть церкви с разноцветными окнами, витражи из Германии на «лечение» привозили в Петербург, в эрмитажный отдел реставрации.
ВАДИМ ЛЕБЕДЕВ, художник-реставратор лаборатории научной реставрации керамики и витражей Государственного Эрмитажа: Делаем тонировочку. Размеры шва очень небольшие. К сожалению, размер кисти не позволяет … то есть нет такой технологии делать очень тонкие. Пока нет. Но я думаю, это дело будущего.
Но и тонкие технологии будущего не лишат работы реставратора мистики – чтобы восстановить утраченный кусок витражной картины, современный мастер должен найти живописный оригинал, который другой художник, живший в иное время, скрупулезно скопировал на стеклянную поверхность.
ВАДИМ ЛЕБЕДЕВ, художник-реставратор лаборатории научной реставрации керамики и витражей Государственного Эрмитажа: Здесь получился творческих союз художников, живших в разное время , а я, получается, с ними связываюсь каким-то образом. Получается интересная вещь. Это какой-то мистический на самом деле акт.
Тысячелетнее искусство не устаревает и вдохновляет художников 21 века на актуальные интерпретации средневековых техник. Так современные витражисты преображают среду с помощью экспериментов или просто украшают интерьер. И сегодня витраж, пожалуй, стоит называть уже не «стеклянной Библией», а «стеклянной гармонией», переносящей созерцателя в свой фантастический разноцветный мир…
