Почему даже после смерти Фиделя Кастро в каждом из нас сохранилась своя внутренняя Куба? Репортаж Антона Цумана.

Юрий Зинчук, ведущий: «На этой неделе Куба прощается с Фиделем Кастро. Несмотря на то, что наш город и остров свободы разделяет 9 тысяч километров, всегда мы с каким-то особым чувством говорим о Кубе. Почему? Может быть, потому что в каждом из нас, особенно у рожденных в СССР сохранилась своя внутренняя КУба. Такой дух свободы и романтики. Скорее всего, так и есть. Ведь эту Кубу на берегах Невы можно найти практически на каждом шагу.
Антон Цуман делал эти шаги по кубинскому Петербургу и Ленинграду».

Антон Цуман, корреспондент: «Возможно, будущий памятник Фиделю Кастро появится где-то здесь, на Кубинской улице. Пока даже нет примерных эскизов, но и без них ясно – представить образ Команданте без традиционного кепи невозможно. Подобный головной убор носили военные многих стран мира, начиная с 19 века. Но популярным и по-настоящему культовым его сделал именно Фидель».

Для Ленинграда как города трех революций, победа Кастро имела особое значение. Недаром в Петербурге о ней напоминают целых две улицы — собственно, Кубинская на юге и Сантьяго-де-Куба на севере. А для советских телезрителей образ «барбудо» — бородача в переводе с испанского – навсегда связался с песней «Куба любовь моя» в исполнении молодого Иосифа Кобзона.

Консульства Кубы в Петербурге нет, поэтому книгу памяти о Фиделе разместил у себя небольшой ресторан на Рубинштейна. И это неудивительно: такое впечатление, что сюда перенесли кусочек Гаваны — плакаты с Фиделем и Че-геварой, революционные надписи на испанском, таблички с номерами домов и как будто только что припаркованный Бьюик 56-го года. И пусть закон не позволяет затянуться здесь традиционной кубинской сигарой, атмосфера Кубы здесь присутствует в полной мере. Музыкант Борис Эча, внешне очень напоминает команданте Че Гевару, но о политике говорить не любит. И песням про знаменитого команданте предпочитает собственные. Но и среди песен на русском языке у него есть свои любимые.

Борис Эча, музыкант: «Если из детства вспомнить, скорее всего "Я на солнышке лежу". Ну, я могу сказать, что русская песня она очень похожа на кубинскую в плане раскрытия души. То есть русская песня она тягучая такая. Она долго развивающаяся и к концу это в любом случае веселье».

Борис один – из тех, кто живет, что называется, на две страны. Его отец был одним из тех кубинцев, которые приезжали на учебу в советский союз. Учиться в город на Неве в 80-е приехал и Вирхилио Сильвейра. Здесь встретил коренную петербурженку Тамару и теперь для семьи Сильвейра Сантьяго-де-Куба и Петербург – одинаково родные места. А первое впечатление о городе на Неве Вирхилио запомнил на всю жизнь.

Вигхилио Сильвейра: «Я как сейчас помню, это был октябрь 87-го года, мой первый снег. И нам было так здорово, что мы просто вышли в одних футболках. Мы валялись в снегу. Ну, конечно, потом заболели».

В то время, как на Кубе ещё 10 часов утра — в Петербурге 6 часов вечера. В это время на Думской открывает двери знаменитый бар Фидель, известный как горожанам, так и иностранцам. Гостей встречает сам кубинский лидер, точнее его портрет. И не в кепи, а в берете. Возможно, том самом, в котором посещал Ленинград в 1963 году. По замыслу основателя бара Антона Белянкина, секрет популярности этого места не столько в личности команданте, сколько в объединяющей идее Петербурга и портовых кабаков Гаваны.

Антон Белянкин, владелец бара: «Куба – это всегда был порт, собственно говоря. Туда приезжали – это была последняя остановка перед Америкой. И разные люди из разных стран, разговаривающие на разных языках и разного цвета кожи – все сидели в этих портовых кабачках».

Это незамысловатое движение, которому меня пытается научить руководитель студии танцев ДК Горького Вадим Пчельников называется «кубинский шаг». Про кубинцев часто можно услышать, что вся их жизнь — один сплошной танец. Латиноамериканские ритмы накрыли собой и Петербург, превратившись в настоящую субкультуру с сотней танцевальных студий по всему городу. И это, как уверяет Вадим не просто так.

Вадим Пчельников, руководитель студии танцев: «Мне вообще кажется, что эта культура несет такую жизнерадостность, тепло, солнце, ну это банальная вещь такая. Но это, как сказать, такой остров свободы называется. Необязательно быть на Кубе. Для этого есть душа, для этого есть чувства. Секрет в том, что вы чувствуете, что будучи здесь — вы можете быть там».

Наверное, не так уж и неважно, что Кубу и Россию разделяют 7 часовых поясов. Неважно, что на пляжах Варадеро сейчас +25, а берега Невы снова скованы льдом. Перефразируя Виктора Пелевина, у каждого из нас есть своя, внутренняя Куба. А значит 9 тысяч километров между Петербургом и Гаваной – совсем не расстояние.