Если говорить в целом, то от искусства ждут перемен. Авторитеты обещали нам — мир после карантина не будет прежним. Дождались ли? Ошеломительных открытий пока не видно. Проблема-то вечная: попробуйте сказать что-то новое, если слова старые. Думаю, не я один попадал в тупик с новоязом – загадочные слова — хорошо, если для новых сущностей. Дальше – больше. Что-то в последнее время стало много попадаться незнакомых букв! 

Вот, скажем, что это за буква? В белорусском «у нескладовае», на старорусском – «ижица с краткой». Хорошенько прописать ижицу современной действительности, видимо, призваны работы, выставленные сейчас в Музее стрит-арта. Выставка так и названа «Тетрадь/ У?». Складывая эти слова в общий смысл, медитация о нашей жизни. Может быть, в самой энергетике таких вот размашистых букв как «У?» или тех, что пишут на заборах, действительно скрывается первозданная экспрессия? Трудно сказать, но именно в возвращении к корням, к мускульной энергетике первоначального написания алфавита ищут смысл участники выставки «33 знака». Дарья Патрина провела не один час на улицах города, где расположились объекты, созданные для проекта петербургского Манежа.

ДАРЬЯ ПАТРИНА,корреспондент:
«Сверху эта конструкция выглядит как строчная буква «а», а внизу это лабиринт, рассказывающий увлекательную и запутанную историю кириллической письменности».

То, чем мы ежедневно пользуемся и о чем так мало знаем – буквы родного алфавита –  стали и объектами научного исследования, и источниками эстетического удовольствия. Что такое устав, полуустав и скоропись? Как выглядит надпись «Кока-кола» на глаголице? Почему из двух «з» Петр Первый выбрал не «зело», а «земля»? Когда исчезли «Юс», «Ижица» и «Ять»? и сможем ли мы сейчас воспроизвести звуки, когда-то обозначенные этими буквами? 

ДАРЬЯ ПАТРИНА,корреспондент:
«Для каждой буквы сделан отдельный ролик. Чтобы его увидеть, нужно поднести телефон и нажать кнопку «плэй». Поскольку в проекте участвуют и упраздненные буквы тоже, роликов получилось не 33, а 40».

Как все большое видится на расстоянии, так и лабиринт у Манежа предлагает взглянуть на кириллицу с расстояния прожитых совместно  веков – от автографов на берестяной грамоте и кириллической вязи до 50 шрифтов на афише выступления футуристов в начале 20-го века.

Анна Ялова,куратор проекта «Музейная линия», заместитель директора по развитию ЦВЗ «Манеж»:
«Это центр нашей экспозиции. Большой исследовательский проект. Видим всю историю: как он жил, развивался как живой организм. А по всему центру разбежались буквы».

Собрать разбежавшиеся буквы не сложно. QR-код, карта – и начинаем квест. 5 районов, 15 арт-объектов – «АБВГД – Авторские Буквы в ГороДе». Большой и малый Юс лидируют — у них сразу три локации. Одна, например, у Планетария, где каллиграф Покрас Лампас расписал свою дебютную скульптуру, фиксируя 1708 год – год изгнания Юса из русского алфавита.

Покрас Лампас, художник-каллиграф:
«Кириллица интересна именно тем, что я чувствую большую свободу и при этом большое вдохновение».

Для скульптур использовали только те графемы, которые существуют исключительно в кириллице. Хвост алфавита, конечно, чистый эксклюзив. Крутит финты феноменальная «эф», руководит хороводами распавшаяся на стрелки «Ха», цепляется за воздух падающая «Це». А вот и вовсе уникальное явление – буква есть, а звука нет. Мягкий знак Марина Колдобская называет самым «чуднЫм» в нашем алфавите.

Марина Колдобская, художница: 
«Я решила: должно быть инфантильно, такой мультяшный образ, чтобы отличался от окружающего. Ну, и поскольку мягкий, я лепила из пластилина».
ДАРЬЯ ПАТРИНА,корреспондент:
«Не просто буква, но еще и звук. Эта «Ы» звучит разными голосами. Вот, например, как сейчас».
Андрей Пунин,художник, архитектор:
«Мы записали несколько вариаций. Они звучат очень тихо. Их могут слышать люди, которые подошли, чтобы сфотографироваться. Выкладывают в Инсту, и вдруг она звучит».

Для вдохновения порой достаточно одной буквы. И в этом проекте «Музейной линии» Манежа легко  согласились участвовать известные петербургские художники, каллиграфы, дизайнеры и архитекторы. Александр Флоренский и Митя Харшак, Виталий Пушницкий и Шишкин-Хокусай. Их восхищения кириллицей — «штакетниками ЦШЩ или округлостями ЭЮЯ» — хватает для того, чтобы и мы неожиданно и по-детски удивились красоте и самобытности родного алфавита.