12 августа исполняется 20 лет со дня трагедии «Курска», унесшей жизни 118-ти моряков-подводников. Чему она нас научила? И как сегодня отражается в нашей памяти? Репортаж Антона Цумана.

На этой картине старший лейтенант Алексей Коробков буквально за год до гибели изобразил всплывающий из-под воды «Курск», которому в августе так и не удалось экстренно всплыть. В этой небольшой коробке все вещи напоминают об Алексее. Ремень, погоны, копеечная розовая зажигалка, разъеденная морской водой — эти личные вещи вдове Ирине передали после того, как подлодку подняли на поверхность. А также карта средиземноморского похода подводного крейсера, скрупулезно прорисованная за полгода до трагедии.

Среди документов и многочисленных писем с соболезнованиями – небольшая вырезка из зарубежной газеты. Под заголовком «Северный город продолжает надеяться» – лица Ирины и ее дочери Лены, выхваченные из общего горя. Именно для дочери Ирина бережно хранит все, что хоть как-то связано с ее папой.

Эфирная аппаратная телеканала «Санкт-Петербург». Очередной выпуск новостей. Елена Коробкова на этом эфире отвечает за бегущую строку. Сейчас ей 23, столько же сколько было ее маме, когда произошла трагедия. По образованию Лена – книгоиздатель, первая созданная ей книга — о погибших на «Курске». Как попытка сохранить память об отце, которого трагедия у нее отняла.

А это кадры с первого парада ВМФ в 2017-м. Его участник – курсант-нахимовец Егор Панарин – демонстрирует технику строевого шага. А вот уже его фотографии из выпускного альбома и с присяги. Почти портретное сходство с дядей — старшим лейтенантом Андреем Панариным, инженером боевой части на подлодке «Курск».

То, что дядя для Егора стал примером, совсем неудивительно. В семье вспоминают: Андрей всегда старался быть лучшим во всем. Поэтому и был прикомандирован к «Курску» в тот роковой для него поход, хотя служил на соседней подлодке «Воронеж». Даже когда его родные прибыли в Видяево, так и не смогли поверить, что надежды на спасение экипажа уже нет.

Контр-адмирал в отставке Всеволод Хмыров – сегодня один из видных общественных деятелей Петербурга. А в 2000 году он, командуя отрядом гидронавтов, первым увидел лежащий на дне «Курск» буквально через сутки после катастрофы.

Тогда отрабатывались разные версии: и столкновение с американской подлодкой, и торпедирование, столкновение с миной времен войны. Но по характеру повреждений сразу был сделан вывод — взрыв произошел внутри, в торпедном отсеке лодки. Одно из печальных последствий катастрофического состояния подводного флота конца 90-х.

Про то, в каком состоянии находился Северный флот, можно судить по телерепортажам из поселка Видяево, откуда Курск отправился в свой последний поход. Общая разруха, отсутствие отопления, нехватка средств. Председатель Петербургского клуба моряков-подводников Игорь Курдин одним из первых те дни августа заговорил о трагедии Курска. Именно силами клуба всем миром собирали деньги для помощи родственникам погибших подводников.

«Курск» разделил новейшую истории страны на «до» и «после». И уже можно заметить те изменения, которые своими жизнями сполна оплатили 118 моряков. Для справки: зарплата матроса-контрактника – от 70 тысяч рублей, командира подлодки – от 250. Входят в строй новые субмарины. Даже поселок Видяево теперь почти неотличим от пригородов Петербурга.

Жительница Видяево Юлия Храпицкая делится с нами кадрами гражданской жизни военного поселка. Да, за двадцать лет многое здесь изменилось в лучшую сторону. Но трагедия «Курска» и сегодня в сердце каждого жителя. Ведь моряк-подводник здесь есть почти в каждой семье.

Даже спустя 20 лет тема «Курска» остается одной из самых болезненных в истории России. И все герои нашего репортажа на вопрос, чему нас всех научила гибель «Курска», ответили — это не должно никогда повториться вновь. Можно сколько угодно спорить, кто виноват и чьей вины в этой трагедии больше. Но самый главный факт необходимо помнить всегда: цена этого страшного урока – 118 человеческих жизней.