В прошлую среду в Мариинском театре, несмотря ни на что, стартовал традиционный Международный фестиваль балета, который так и называется «Мариинский». В этот же день сразу три солиста труппы удостоились новых званий — примы Екатерина Кондаурова и Алина Сомова, а также премьер театра Владимир Шкляров теперь носят статус «заслуженных артистов Российской Федерации». 

Преображенных таким новым статусом Екатерину и Владимира на второй сцене Мариинского театра увидел Виктор Высоцкий, побывавший на творческом вечере премьера и оценивший созданный специально для его бенефиса балет по рассказу писателя Цыпкина «Палимпсест».

Палимпсест — слово древнее, означающее дощечку, на которой писали, стирали и писали снова. В контексте спектакля — это человеческая душа, где каждая запись — эпизод из жизни, а каждый эпизод в свою очередь — это часть сочинения Бартока с названием «Музыка для струнных, ударных и челесты».

Балет, как известно, одно из самых условных искусств, им сложно передать абстрактно мыслимые конструкции. Однако, если этого требует содержание, как в случае с «Палимпсестом» Юрия Смекалова — Владимира Шклярова, то появляется соблазн прибегнуть к помощи слов. Но тогда и балет уже — не совсем балет, а спектакль с размытыми границами жанра. Готовых слов для «Палимпсеста» не нашлось, поэтому их заказали писателю Александру Цыпкину, который и создал рассуждение о душе и нестираемости хранимых в ней образов. Владимиру Шклярову пришлось показаться в несколько необычной вариации.

Скупое, но говорящее оформление сцены, куб и экраны в качестве основных элементов, преобладание темных сцен — все это формирует несколько мрачное настроение спектакля, хотя идея его — светлая: ни от чего не отрекаться. Словно по контрасту с этим был поставлен в программу балет Ролана Пети «Юноша и смерть» — одна из визитных карточек Владимира Шклярова, в которой на сцене света больше, но заканчивается все виселицей.

Заканчивался вечер Шклярова балетом Баланчина «Бриллианты». В результате особым светом высветилось слово «Палимпсест» из начала вечера. Ведь именно этим словом и можно назвать артистическую биографию Владимира Шклярова, в которой, что ни партия или номер, то запись на новом балетном языке. Записи не стираются, и всегда есть место для новых.