Эксперты подсчитали, что только за первый квартал 2019-го года на основных торговых улицах Петербурга закрылись 53 кафе и ресторана. Такого не было за всю историю наблюдений. В ситуации разбиралась Наталья Бандурина.

Улица Рубинштейна. В доме номер 7 жила Ольга Берггольц. В 13-м доме творил Мейерхольд, по ее словам, в самом нелепом доме Ленинграда – «слеза социализма», как его называли. В 13-м доме творил Мейерхольд, а спустя 70 лет гремел знаменитый Ленинградский Рок-Клуб и, наконец, номер 38 – дом в котором жил  Антон  Григорьевич Рубинштейн — композитор, в честь которого, собственно, и названа улица. Но сейчас она известна как самая хмельная и веселая в городе — рекордсмен по количеству баров и ресторанов.

Наталья Бандурина, корреспондент: «Самое интересное, что во всем известном клипе навигатор выдавал ошибку, но на самом деле, как бы ты не назвал эту улицу, маршрут будет построен. Вот она сила места в действии».

Если не бар, то ресторан. Если не ресторан, то рюмочная. Всего 68 питейных заведений. Это почти в каждом доме. На все гастрономические вкусы. Центр притяжения, лучшее место «для посидеть», поговорить, послушать музыку. Неофициальная фанзона ЧМ 2018 — здесь праздновали победу, заливали горе от поражения любимой команды.

Наталья Бандурина, корреспондент: «И вот уже улицу Рубинштейна называют новым петербургским брендом. Только теперь, прогуливаясь по ней, все чаще можно увидеть вместо названия ресторана, растяжку со словами "закрыто", "сдается". И это перед самым началом сезона. Как так? Неужели нет желающих посидеть за столиком в таких сногсшибательных интерьерах?»

Эксперты подсчитали, что только за первый квартал 2019-го года на основных торговых улицах Петербурга закрылось 53 кафе и ресторана. Такого не было за всю историю наблюдений. На этой диаграмме хорошо видно, как кривая превышения открытия над закрытием ползет вниз. Имели хорошую прибыль рестораторы в 2015-м, удачным стал 2018-й — понятно, футбол, 19-й год принес одни убытки и как следствие пришлось закрываться. Кроме того, сильно упала покупательская способность, проще говоря, стало дорого.

Леонид Гарбар, ресторатор: «Ты если делаешь, открываешь ресторан к какому-нибудь глобальному событию, будь готов, к тому, что потом придется закрываться, если ты не скорректируешь политику заведения, и еще — арендная плата, которая повышается, может убить любой бизнес».

Но есть и еще одна причина, предприниматель уходит с главных улиц города из-за конфликтов с местными жителями.

Марина Погольша: «Самое страшное — это перенасыщенность и антисанитария, мы всегда боролись за мусорные баки, их не хватает, а сейчас вообще катастрофа, у нас крысы даже по деревьям бегают».

Вот типичная бригада гнева. Они здесь не гости. Они здесь живут. И у каждого есть веселые, не спящие и почти всегда нетрезвые соседи. Пришлось объединиться для того чтобы навести порядок у себя дома. Писали жалобы в администрацию района, в полицию.

Градус неприязни был настолько высоким, что переходили к конкретным действиям — били стекла в заведениях. Но почти всегда на том месте, где закрывался один бар, возникал другой. Как, например, вот эта рюмочная.

А этот китайский ресторан все-таки удалось выселить. Жильцы дома в суде доказали, что арендаторы коммуникациями пользовались незаконно, перекрывали двор. Хозяева общепита пакуют вещи, но обещают вернуться уже на другой улице.

Наталья Бандурина, корреспондент: «Вот уж действительно: если хочешь прочувствовать время, смотри, в том числе, по какой причине закрывался ресторан».

Вам!

Вам, проживающим за оргией оргию,

имеющим ванную и теплый клозет!

Как вам не стыдно о представленных к Георгию

вычитывать из столбцов газет?

Да, это написал Маяковский. И впервые произнес эти строки в кафе «Бродячая собака» после чего 3-летняя история «интимного театра» — так еще называли это место – закончилась.

Это официальная версия, поэтов наказали за стихи. На самом деле, у гуляк кончились деньги. Но за то время, пока существовал этот знаменитый подвал, вся русская литература только приобретала. Ахматова, Маяковский, Гумилев ювелиры Серебряного века творили здесь, а алкоголь был, скорее, топингом, а не допингом.

Валерий Ефремов, филолог: «Главное было не напиваться, это скорее была богемная тусовка, не это было главным».

Первая мировая и сухой закон. Казалось бы, кафе и рестораны должны терпеть убытки. Но все происходит с точностью наоборот. В городе небывалый подъем общепитов, как сейчас сказали бы, премиум класса. В 1914 году в Петербурге 3 тысячи заведений. Именно в ресторации устанавливают первые телефоны, а на улицу выносят столики и кресла с витыми ножками, тоже впервые.

В 80-х уже во времена горбачевской антиалкогольной кампании в знаменитом Сайгоне пили маленький двойной. Это крепкий кофе из венгерского автомата, в который добавляли коньяк.

Дмитрий Баций, музыкант: «Маленький двойной — это по нашим меркам четверной, и еще туда коньяк, это вообще было круто».

Андрей Тропилло, музыкант, продюсер: «В Сайгоне не было принято приносить с собой распивать, это было место для общения, и это был определенный культурный уровень».

Кафе при ресторане Москва — место притяжения ленинградского андеграунда. И снова поэты, и музыканты, и снова недалеко от Невского. Они не вписываются в принятую повестку дня, патлаты и помяты после вчерашнего, идеологически не выверены и от этого свободны.

Страна взяла курс на капитализм, ей стало не до диссидентов, в конце 90-ых полная победа коммерции- на месте знаменитого кафе появляется магазин элитной сантехники. Теперь о тех веселых днях напоминает только эти фотографии. А завсегдатае «Сайгона» теперь выглядят чем-то инородным в роскошном интерьере отеля, который пришел на смену магазину с запчастями для душевых кабинок.

Наталья Бандурина, корреспондент: «На завод как на праздник — это не лозунг из страны советов, это про лофт-пространства, без которых невозможно представить современный Петербург».

Творческие люди сегодня выбирают большие пространства. На месте фабрик, часто в промышленной зоне открывают мастерские и магазины с экологически чистыми продуктами. Пьют? Нет, скорее, выпивают. Неизменным остаются разговоры о том, как изменить этот мир.

Мария Тарнавская, координатор проекта: «Задача не сделать — не люблю это слово "кластер", где живут какие то скучные клерки, замученные своей ежедневной рутиной, а которые сами могут влиять они сами по себе приводят своих мы им помогаем им организовать».

Петербург — уникальный город. Во все времена здесь не просто ели и пили, а делали это со смыслом. Эта неосязаемая городская достопримечательность. Когда приезжаешь за настроением и ощущением — именно это так притягивало и продолжает притягивать до сих пор туристов. Уходит ли все это в прошлое? Статистика утверждает, что да. Но, как говорил Гребенщиков, если рок-н ролл мертв, то я еще нет, а значит Петербург обязательно еще что-нибудь придумает, он всегда так делал.