Мировая премьера. Оратория «Ленинградки» Виктора Плешака прозвучала сегодня в академической Капелле. Монументальное произведение для чтеца, баритона, хора и оркестра композитор посвятил памяти своей матери и памяти других женщин, которые разделили с родным городом испытания блокады.

В свое либретто автор включил подлинные исторические документы тех дней, они прозвучали со сцены голосом народной артистки России Светланы Крючковой. Оратория повествуют о жизни и смерти, горе и любви, жертвенности и героизме, судьбах и чувствах тех, кто жил и сражался в осажденном городе.

Сочинение завершает большой цикл музыкальных произведений композитора, посвященных отечественной истории, — «Русский мир». В числе первых слушателей оказался и Павел Богданов.

Личные воспоминания как творческий импульс. Мама Виктора Плешака Александра Федоровна всю блокаду провела в осажденном Ленинграде. Она служила в противовоздушной обороне, а еще в составе самодеятельного ансамбля выступала на передовой и в госпиталях. Артисты были готовы по первому сигналу тревоги прервать выступление и оказать помощь пострадавшим. Рассказы мамы о блокаде и войне и подтолкнули композитора к созданию  этого произведения.

На сцене Академический оркестр имени Андреева, что тоже неслучайно. Ведь история одного из старейших музыкальных коллективов России тесно связана с военной историей Ленинграда. Осенью, когда замкнулось блокадное кольцо, музыканты приняли решение продолжать выступления, даже несмотря на то, что многие ушли в ополчение и защищали город с оружием в руках. 2 ноября 1941 года они дали концерт в Большом зале Филармонии. 

Воспоминания ушедших родных и близких, строчки блокадных дневников, стихи о войне. Многое из того, что звучит в этот вечер со сцены Капеллы, не было опубликовано, что вполне объяснимо. Ведь слова о судьбах тех, кто остался в смертельном кольце блокады, разрывают привычное официальное «Мы выстояли и победили». И дают возможность заговорить без пафоса, а по-настоящему: иногда вполголоса, иногда переходя на шепот, а порой срываясь на крик. Так жили и чувствовали люди в эти страшные 900 дней.