Чем ближе 27 января, тем больше событий, имеющих прямое или косвенное отношение к блокаде. 75-летию полного ее снятия посвятили премьеру в театре «На Васильевском». «Мой бедный Марат» – спектакль из тех, что в театральной среде называют «датским».

С советских времен он казался особенно уместен в эти дни, поскольку его герои встречаются в осажденном Ленинграде, там же проходит действие всего первого акта этой во всем остальном привычной мелодрамы. В прежние годы, да и сейчас рискованно утверждать, что блокада в значительной мере художественное обобщение сложностей личных отношений. 

Важнее сказать, что драматург Арбузов в своей пьесе обращался к поколению, чья молодость пришлась на военные годы. Тем, кто в 1960-е достиг тех лет, которые традиционно связывают с кризисом среднего возраста. Повзрослевшие рано и сразу так, что нам, сегодняшним, и не снилось, и столь же невероятно привычные отказывать себе во всем – они слышали со сцены, что жизнь только начинается. Более того, ее можно начать. Месседж был воспринят не только в городе, стране, но и всем мире. Труднее решить, о чем эту историю рассказывают сегодня.

Казалось бы, что тут решать? Сложи два плюс одна, сколько будет? На аспидно-черном как школьная доска буфете – хроника жизни, задачка с подвохом. В комнате был один человек, потом вошел еще один. Еще один. А потом двое вышли. А потом один вошел. И подвох в вопросе – не сколько людей останется в комнате, а сколько раз они хлопнули дверью?

Три героя  арбузовской пьесы встречаются в черной, лишившейся в блокаду окон выгородке и не покидают ее до конца. В пределах человеческого существования происходит кристаллизация чувств их, еще подростков. Когда ты с замиранием сердца слушаешь чужое дыхание, трудно провести черту: любовь это или жизнь. Так что сложившийся треугольник по прошествии лет остается равносторонним и неправильным.

Призыв к счастью личному для себя еще полвека назад был почти дерзновенным. Сегодня наоборот. На фоне всех «не дай себе засохнуть» и «ты этого достойна» в оправданиях нуждаются скорее поступки и мотивы героев тех лет.

Почему Лика не может отдать сердце отвечающему ей взаимностью Марату и вместо него, сильного и волевого, связывает жизнь с инфантильным и слабым Леонидиком? В современных постановках его часто представляют умелым манипулятором. Здесь же вину возлагают на Марата. Советский Сирано де Бержерак сначала отказывает в чувствах себе, затем уступает любовь раненому другу.

Говоря языком современной физиологии, Марат не удосужился успокоить тревожность женщины. А если проще – ни разу не упал перед ней на колени. Желваки играют на скуластом волевом лице – слишком сильный мужчина ненадежен для жизни. Леонидик –  полная противоположность. Но именно он разрубает Гордиев узел их чувств. Возвращает Марата, сам же уходит в новогоднюю ночь. И здесь уже Лика подбрасывает сюрприз знатокам пьесы.

Один, вернее одна. Подходящий ответ для задачи с тремя неизвестными. Но точно также подходят и два, и даже три. Пьеса знавала множество финалов, но чувства ее героев не подлежат развязке. Вернее чувство, отпущенное на двоих. Они, дети блокадного города,  честно поделили на троих. Убери одного и нет не то, что треугольника, самой любви как не бывало. Как и любую сказку, эту историю просто заканчивают в месте, больше других похожем сейчас на счастье. Возможно, в редакции нуждается сам посыл спектакля. Время само подведет черту. Не бойтесь быть несчастными. Пока мы жалуемся на жизнь, она проходит.