Человек не из театра, сотворивший новый театральный мир. Вернувшись с фронта Великой Отечественной, инженер-кораблестроитель Игорь Владимиров решил рискнуть и поменял свою судьбу. В 26 он поступил в Ленинградский театральный институт, после выпуска несколько лет играл на сцене театра имени Ленинского комсомола и, наконец, в роли режиссёра оказался в театре Ленсовета. Его Игорь Владимиров возглавлял 40 лет.

ОЛЬГА ПЛАХОТНАЯ,куратор выставки:
Игорем Петровичем поставлено такое колоссальное количество спектаклей. В его театре играли настолько интересные артисты, каждый из которых был личностью, индивидуальностью, что хотелось показать очень много. Отбирали в основном самые интересные спектакли, которые вошли в историю театра.

«Мой бедный Марат», «Пигмалион», «Таня», «Старший сын», «Ромео и Джульетта», «Трёхгрошовая опера». Сегодня получить представление о тех спектаклях можно благодаря
сохранившимся афишам, программкам и фотографиям. Видеозаписей театральных работ Игоря Владимирова почти нет. Режиссёр в постановках озорничал так, как сегодня только пытаются, вспоминает Алиса Фрейндлих. Невероятно острое чувство современности и новаторство, о котором и сегодня тоскуют театралы. А ведь со дня рождения Игоря Владимирова минул целый век.

АЛИСА ФРЕЙНДЛИХ,народная артистка СССР:
Для меня это огромная цифра, если можно её назвать цифрой. Но мне кажется, что всё это было вчера. Так сложилась моя жизнь, что вторая её половина настолько по градусу меньше, что мне хочется верить и я чувствую, что это всё, что было предыдущие 40 лет, что всё это было вчера. 100 лет было бы сейчас Игорю Петровичу. А там в витрине лежит крестильная рубашечка, в которой его крестили. Вот вам дистанция. Это информация к размышлению.

Крестильный наряд своего супруга Алиса Фрейндлих бережно хранила все эти годы. На выставке его впервые показывают широкой аудитории. Как и детские рисунки Игоря Владимирова, о которых долгое время не знали даже в семье.

ВАРВАРА ВЛАДИМИРОВА,актриса:
Про эти рисунки я узнала только после того, как его не стало. Они вообще были найдены в театре, в его кабинете. У него такая комнатка была потайная, такая дверь в стене. Там было много всякого и хлама, но в том числе и много каких-то хороших ценных вещей. Он никогда их не показывал, он никогда ими не хвастался. Всё, что можно было, я у мамы узнавала, всё, что мама знала.

Выставка не претендует на энциклопедическую полноту. Это своего рода эскиз к портрету Игоря Владимирова и целой эпохи. А ещё это признание в любви режиссёру, без которого облик театра имел бы совсем иные черты.