Уже ради этого стоит идти в театр. В дикой природе попросту не осталось мест, где можно видеть, как русский офицер подстрелит демона-аборигена, да еще в естественном ареале его обитания. Печорин Лермонтова и его же «Демон». В горах Кавказа, но на киргизском языке. 

Театральный герой нашего времени, как демон Максвелла, нарушает все законы определенности. Восток и Запад, живое и мертвое, здесь и сейчас сплавляет саунд-драма, жанр, в котором голоса народных сказителей проясняют слова Лермонтова, переводу не подлежащие и не сказуемые иначе, чем посредством музыки.

Сбросив в гостях свои пыльные крылья, Печорин не забывает о своей роли сверхчеловека. Поступью Киплинга он и другие гости идут по гранитной горе, Кавказ ли, ТяньШань — «все по той же Африке! Только пыль!» Несут цивилизацию благородным дикарям, а на привале познают их обряды, дикие, но симпатичные. Как те едят руками, любят коней, крадут невест. Вот уже и Печорин обзаводится кавказской пленницей. Он и Бэла, Демон и Тамара, Саиб и туземная принцесса. Восток и Запад сливаются единственно возможной в мифологии колониализма связью. Белого накала лирика Лермонтова здесь оборачивается в изначальную архаику танца, с которого осыпались все жанры и па, обнажив тот самый, вертикальный секс.

На сцене одновременно герои двух произведений, единые в двух лицах, живут в двух культурах, говорят на двух языках. Персонажи не покидают сцену, а лишь меняют локации, что способствует скорей ее фотографической красоте, нежели сюжетной выразительности. Впрочем, свободные от участия самыми разными средствами создают звук, который играет самую важную часть саунд-драмы. Говоря по-простому, здесь не так важно, что говорится,
важно как.

В таком звучании национального эпоса «Монас» — народный сказитель и читает Лермонтова на киргизском – и говорят легло прекрасно. Его вообще полагается слушать лежа на боку, любуясь природой. Ее вечный динамизм здесь переходит в демонизм. Положите в основу историю о зерне, брошенном в землю, чтобы умереть и окропленном водой воскреснуть.

Любая драма обретет такой глубокий саунд, что вы с полным правом можете провозгласить: «Смерти нет!» И кататься с ангелами в строительной тачке. Фигурка Печорина как-то мелковата для такого полотна. Русь и великая степь! Вот герои вне всякого времени, несущие тяжкое бремя наших.