Художник Петр Конников ушел из жизни в 2017 году, пройдя уникальный творческий путь, на котором не было места компромиссу и конфронтации. Он просто делал свое дело, никогда не оглядываясь на то, чем заняты коллеги по цеху, и вообще, что творится вокруг.
Конников жил в своем очень одиноком мире, населенном Коломбинами и Пьеро, гротескно изображенными зверями и птицами. От того и его ретроспективная выставка, которая открылась в Музее искусства Петербурга XX-XXI веков, названа «Одинокий странник». Анна Лесина расскажет подробнее.
Обычное дело: художник уходит, а его картины продолжают быть светом угасшей звезды. Петр Конников был человеком скромным, и большинство работ, попавших на ретроспективную выставку, миру в свое время так и не показал. Живопись была его личным пространством, миром грез, меланхоличного молчания и неиссякаемой энергии.
АЛЕКСАНДР ЗАГОСКИН,художник-постановщик: «Мы с ним ездили в Италию, были там две недели, выставку сделали, всего восемь художников. Мы сделали по восемь картин, он написал 35. Картины всегда выверенные у него, точные, но он их переписывает много раз. Тени он оставляет, а цвет переписывает, наслаивает, переписывает, в итоге получается некое дребезжание, наслоение цветовых пятен».
Его работы — картины-сны, картины-ощущения, тоска из-за невозможности счастья, художник с супругой — это грустный Пьеро и его верная Коломбина. Их всегда сопровождают собаки с человеческими ликами — верные спутники, заменившие им детей.
МАРИЯ ШЕМЕТОВА,и. о. завкафедрой мастерства художника кино и телевидения СПбГУ: «Он создал свою художественную школу, это новая художественная школа, которая обрела приют в стенах государственного петербургского университета. Он свои искания передал студентам, которые стали живыми продолжателями этого пути странников. Они также выстроились в эту колонну, идут за горизонт, плывут в этих корабликах, которые мы видим на картинах».
Автопортрет художника порой едва угадывается, но везде включен в контекст. Он примеряет на себя образ задумчивого странника и, не найдя спокойствия на земле, парит над пустым городом беззащитной птицей. Глубоко автобиографичный, так или иначе он говорит о себе и обо всех. Всеобщая трагичность звучит, как хорал, противиться воздействию которого практически невозможно.
МАРИНА ДЖИГАРХАНЯН,директор Музея искусства Санкт-Петербурга ХХ-ХХI веков: «Путешествует ли Конников или живет в Петербурге, он всегда говорит о жизни вообще, о мире вообще. Вот, например, полотно, рядом с которым мы стоим. Я думаю, что оно создано после его путешествия по Италии. Но ведь это не какой-то конкретный город, это нечто ирреальное, это метафизическое состояние людей, которые собрались на этой площади, и часы, которые отбивают каждую минуту, напоминают о скоротечности жизни».
Но в то же время в каждом полотне Петра Конникова прослеживается надежда: пока человек жив, стремится к чему-то возвышенному, его лицо озаряется солнцем. Ощущение обреченности преобразуется в нечто прекрасное. Почему эти гротескные сюжеты так притягательны? Может, потому что мы узнаем в них себя.
