Юрий Зинчук, ведущий: «Приближается день памяти Пушкина. В связи с этим мы поехали в Институт Русской литературы, чтобы узнать, как там идёт подготовка к изданию нового академического издания полного собрания сочинений Александра Сергеевича.

Для русской культуры каждое издание полного собрания Пушкина – это историческое событие. Это веха. Это этап. Как правило, готовят его несколько лет и даже дестятилетий. Все мы помним сталинское издание, московское, ленинградское. Все они выходили в свет в разные эпохи. И на каждое издание та или иная эпоха накладывала свой отпечаток. Идеологический, литературный, политический.

Работа над нынешней редакцией полного собрания идёт уже несколько лет. Пока вышло лишь три тома. Чтобы закончить всю работу потребуется еще минимум лет 10. Но уже сейчас специалисты делают такие невероятные сенсации, которые абсолютно по-новому открывают нам Пушкина.

И хотя со дня смерти поэта прошло уже около двухсот лет, до сих пор эта вселенная так и остаётся во многом ещё не изученной. Вселенная, имя которой — Александр Сергеевич Пушкин».

Юрий Зинчук: «Я как обыватель представляю себе работу учёного, специалиста, который делает полное академическое собрание сочинений Пушкина, как затворничество. Вы сидите, вы завалены рукописями Пушкина. Вы берёте одну, что-то смотрите, откладываете… Насколько моё представление соответствует действительности?»

Алексей Балакин, учёный секретарь Пушкинской комиссии РАН: «Оно соответствует действительности только отчасти. Потому что сами рукописи Пушкина нам выдают в исключительных случаях, когда есть какое-то сомнение в текстологическом решении, посмотреть оттенок чернил или бумагу на просвет, посмотреть, как она сложена»

– Когда нужно посмотреть какую-то деталь, оттенок чернил – что вы имеете в виду?

– В Михайловском в 25-м году у Пушкина был чернильный кризис. У него не было чернил, и он вынужден был разбавлять, разбавлять, разбавлять. И пока ему не присылали чернил, он разбавлял, и рукописи становились всё более бледными. И это даже иногда служит основой датировки.

– Зачем? Зачем сейчас нужно ещё одно академическое издание  полного собрания сочинений?

– Любое поколение Пушкина оно открывает что-то новое для себя и заново прочитывает рукописи. Поверьте, мы сейчас готовим новое собрание. И там очень много и новых датировок, и новых прочтений.

– В ходе этой работы – какие тайны и загадки вам удалось раскрыть?

– Это академическое издание, которое считается классическим, сталинская эпоха, они всё печатали практически в едином корпусе, естественно, с указанием на то, что те или иные стихотворения не закончены. Угловые скобки означают, что текста нет, что восстановлено текстологом. Квадратные скобки означают, что это было зачёркнуто, другого текста нет. Когда перепечатывалось в первый раз в 50-м году, издалось малое собрание сочинений, по решению редакции все скобки были убраны. И выглядит так, словно это законченный авторский текст. И так переходит из издания в издание, и никто не знает, что это незаконченное произведение, отрывок.

Наверное, вы все помните передачу «Очевидное и невероятное». Помните, как она начиналась? «О сколько нам открытий чудных…». Законченный поэтический афоризм. Посмотрим на рукопись этого стихотворения. Законченного текста нет. Берутся частично слова, таким образом восстанавливаем начало. Это было, видимо, начало какого-то стихотворного послания. Скорее всего, одному из учёных того времени. Это не значит, что их нужно удалять из собрания сочинений, из избранного. Просто нужно указать читателю, что это незаконченный текст.

– Очень много помарок, очень много черновиков. Как он работал? Я ничего не могу понять! Здесь всё перечёркнуто!

– Обывательское представление ещё с 19 века, что Пушкин садился за стол, брал перо… Пушкин, это известно по воспоминаниям, сам об этом писал, любил писать в постели, огрызком пера, которое едва можно держать в пальцах.

– А как он рифмы подбирал? То или иное слово?

 – Небольшие экспромты видно, что он писал набело. Это небольшие эпиграммы. Но пушкинские рукописи резко отличаются от рукописей всех других поэтов. Их один из исследователей назвал стенограммой творческого процесса. Пушкин записывал сразу всё, что ему приходило в голову. Иногда он писал несколько строчек одного и того же стихотворения и текстологи спорили до хрипоты, какую же строчку брать. И ни одна не зачёркнута. Более того, его черновики ничуть не хуже законченных стихотворений. Как говорила Ахматова, напрасно печатают черновики всех поэтов, потому что черновики выдерживает только Пушкин.

– Опишите, как вы думаете, по характеру какой он был?

– Он был лёгкий и стремительный. Посмотрите его беловики. Болдинские рукописи. Он там очень много писал, но привёз оттуда только беловые автографы. Посмотрите, какие они красивые.

– Строгость, чёткость, ясность. Почему так долго идёт работа?

– Очень много времени уходит на чтение черновиков, потому что иногда приходится признать своё бессилие. Замечательный русский поэт Валерий Яковлевич Брюсов, который тоже был незаурядный пушкинист, он после революции начал своё собрание сочинений, где просто, будучи поэтом, дописывал за него черновики. Мы придерживаемся критической позиции. Если мы не можем точно прочесть, мы говорим, что это мы не можем прочесть. И это самая большая проблема массовых изданий Пушкина.