В Петербурге живет более 140 человек 1917 года рождения. С некоторыми из них пообщалась Евгения Альтфельд.

Александра Антонова родилась 7 июля 1917. Ей не было и года, когда от тифа умерли мама и две старшие сестры. Ее воспитывал отец, мамой она в своей жизни так никого и не назвала. Они жили в поселке под Псковом и даже в таком маленькой возрасте Александра запомнила, как ей с отцом приходилось спасаться то от белых, то от красных.

Александра Антонова: «Они были Струги Белые, а в 19-м году 5 ноября вытеснили белогвардейцев, тогда они стали Струги Красные и по сей день. Мне и года не было, я в 17 родилась. То белые придут, то красные – вот он меня и спасал».

И все же о своем после-революционном детстве и юности она вспоминает с радостью, в Стругах был духовой оркестр, танцы. Судя по фотографиям, Александра была первой красавицей и модницей поселка.

– Мне кажется, вы очень модно одевались.
– Да, одеваться я любила. Мы гнались за Орловой, в основном. «Сестра его дворецкого» – фасон платья брали.

Многие советские девушки хотели быть похожими на героиню одного из любимых фильмов Иосифа Сталина, который умилялся американской актрисе, исполняющей романсы на русском языке.

В свои сто лет Александра любит наряжаться не меньше, чем в молодости. Она больше не выходит из дома, но каждый день дышит воздухом на балконе и, надев кружевные перчатки, с удовольствием позирует операторам и фотографам, которые накануне столетия революции снимали ее для российско-американского проекта «Дети 1917 года».

Михаил Мордасов, автор проекта «Дети 1917»: «Она начала собираться. Истинный петербургский человек, она начала надевать очень ретро одежду, кружевные перчатки. Она повязала шарфик, взяла театральный бинокль – это ее любимый аксессуар – она постоянно так одевается, она не для нас нарядилась. И через бинокль смотрит на то, что происходит на улице».

Михаил Мордасов вместе с американскими партнерами собирал более 20 историй ровесников революции. Зимой выйдет книга и документальный фильм о тех, кто пережил этот век.

Мария Рябцева вместе с родными смотрят фотографии ее столетнего юбилея. Отмечали в ресторане, специально для праздника купили новое платье, сделали прическу.

Глядя на ее счастливое лицо, сложно представить, какую жизнь она прожила. После пятого класса бросила школу, стала помогать родителям в поле. Мама сказала — хватит учиться, работать надо.

Мария Рябцова: «Про революцию ни звука не говорили, работали и работали. Раньше ведь не было машин. Серпом. Спина болела».

У них был свой дом, хозяйство, потом животных забрали в колхоз. В 30-е годы семью спасло то, что они были середняками, то есть не богатыми, забирали только кулаков. Во время войны Мария работала санитаркой в госпитале, потом в 50-х ее из села в Ленинград выписал брат.

В свои 100 лет Хава Левитан очень плохо слышит, говорит с трудом, но зато сама готовит себе еду и каждый день делает зарядку.

Родилась в Витебске. Отец пытался прокормить семью, торгуя конфетами, но после НЭПа пришлось свернуть маленькое производство и идти на завод. Свое детство Хава вспоминать не любит, даже родная дочь – Татьяна – о маминой юности знает немного. Зато о военных годах ей рассказывала часто.

Татьяна Чистякова, дочь: «Она работала на каком-то заводе. Как законопослушный человек собиралась отправить полуторогодовалого ребенка в эвакуацию, а сама рыть окопы. Папиросы давали на работе, она их обменивала на молоко для ребенка. Жила как все, у других бывало и хуже, она еврейка, евреи многие пострадали, а ей повезло».

Татьяна показывает мамину любимую книгу, которую она перечитывала, пока позволяло зрение. Прожив большую часть жизни в Советском Союзе, она не признавала коммунизм и события 1991 года восприняла как долгожданное освобождение:

– Я помню 1991 год, она очень обрадовалась, что коммунизм свергли, что стал Ельцин, она очень его почитала. Когда появился Собчак, очень заинтересовалась всеми его идеями, поняла, что так надо жить.

Детство при Ленине. Сталинская юность. Трудовая книжка при Хрущеве, пенсия в эпоху Ельцина. При Путине отметили столетний юбилей. Пережили революцию, войну, блокаду. Спустя полвека снова бились за кусок хлеба в очередях 90-х. Несмотря на столетний возраст, успели ощутить век революции цифровой. Для нас их жизнь – иллюстрация к учебнику истории 20 века, на который они – совершенно не в обиде.

Александра Антонова: «У меня во все года не было затруднений, я ни на какие годы не обижаюсь».

Героини проекта «Дети 17 года» так и не ответили на главный вопрос его авторов – как октябрьская революция повлияла на судьбу их семьи. Трудно оценивать свою собственную жизнь в масштабах мировой истории. Зато это могут сделать их дети, внуки и правнуки. Главное, чтобы они услышали и запомнили, что рассказывают им их бабушки, родившиеся в 1917 году.

Помочь проекту "Дети 1917":
https://planeta.ru/campaigns/72726