По одежке встречают. Это правило, к счастью или к сожалению, продолжает работать. Одежда — не просто способ согреться и соблюсти условности, но способ обратить на себя внимание и обозначить принадлежность к тому или иному социальному слою.

Это понимали и великие, жившие в разные времена. Выставка «Маяковский от кутюр», которая открылась в Музее театрального и музыкального искусства, рассказывает о том, как одежда помогла выбиться в большие поэты Владимиру Маяковскому. Ленты, банты, кашне и, конечно же, знаменитую желтую кофту с любопытством разглядывал Павел Богданов.

Эту выставку в Петербург привез московский Музей Маяковского, который обладает уникальным собранием мемориальных вещей поэта — более двух тысяч экземпляров. Модные обновки занимают в этой коллекции видное место.

ПАВЕЛ БОГДАНОВ,корреспондент:
«Шёл 1913 год. В то время Маяковского вряд ли можно было назвать модником: после внезапной смерти отца семья Маяковского страдала от безденежья. Но именно в это время появилась знаменитая жёлтая кофта, которая стала одним из символов нового литературного течения — футуризма».

Футуристы восстали против старого порядка во всех его проявлениях. И потому Маяковский появлялся на сцене не в костюме, а в эксцентричной кофте яркого, канареечного цвета. Для Маяковского она означала наступление новой эры.

От хулигана-футуриста — к признанному гению. Гардероб Маяковского рос прямо пропорционально его славе. Одежду поэт все чаще приобретал за границей. Однажды он привез пуловер в клетку из Америки. Обновка так понравилась, что он долго с ней не расставался. Пуловер стал его новой «желтой кофтой»а значит и частью его внутреннего мира.

Уже после революции Маяковский пытался создать визуальный стиль советской эпохи: рекламировал галоши Резинотреста и даже магазины: «Нет место сомненью и думе — все для женщины только в ГУМЕ».

И сам хотел быть примером не только в творчестве, но и во внешних проявлениях. А потому запомнился ярким в своей одежде, мыслях и даже заблуждениях. В этом, наверное, и есть отличительная черта гениального, штучного человека — человека haute couture.