Дневники 900 дней блокады Ленинграда изучила Елена Болдышева.

Юрий Зинчук, ведущий: «А теперь давайте попробуем, хотя это и невозможно трудно, но хотя бы отчасти попытаемся описать условия жизни в блокадном городе. Как жил Ленинград. Как Умирал Ленинград. Вода, Хлеб, Тепло – вот три главных составляющих, которые тогда и определяли ответ на вопрос – жизнь или смерть? И если хоть одна из этих трёх составляющих выпадала, люди были обречены».

Елена Болдышева о том, что значили для ленинградцев эти три слова: Вода, Хлеб, Тепло».

— 27 января. Ваши планы на сегодня?
— Уезжаю в Москву.
— На сегодня отсутствуют планы. 
— Пойдем в театр. 

Елена Болдышева, специальный корреспондент: «Занятия петербуржцев из двадцать седьмого января 2017-го не похожи на заботы ленинградцев из 27 января 1942-го. Когда прямо здесь, на Конюшенной площади, превозмогали голод. Холод. Боль. Люди шли к станкам. Чтобы помочь фронту. Мечтали только о победе. Думали о хлебе. О воде. О тепле».

Зимой 1942-го года от голода каждый день умирали от четырех до семи тысяч ленинградцев. Чтобы было понятно, это колонна людей от Фонтанки до Дворцовой. Мертвые лежали во дворах, на улицах. Везде. 

Даниил Гранин. Отрывок из предисловия к фотоальбому «Война. Блокада. Победа»: «Я смотрел, как подъехал еще один грузовик, доверху наваленный мертвецами. Их подбирали на улицах, в подъездах, были завернутые в простыни, у родных не хватало сил дотащить их до кладбища. Голодная смерть тихая, что-то они шептали на прощание и уходили. Невыносимо было смотреть на детские трупики».

С сентября по ноябрь немцы бомбили город ежедневно. По несколько раз. С декабря фашистские бомбардировщики стали прилетать каждую ночь. 

У многих ленинградцев — последняя степень дистрофии. От голода в прямом смысле пухли. В пищу шла смешанная с сахаром земля — все, что осталось от сгоревших Бадаевских складов. Суп варили из ремней, из столярного клея. Заветные мечты — в одной строке из блокадного дневника школьницы Лены Мухиной. 

Блокадный дневник школьницы Лены Мухиной: «Когда после войны опять наступит равновесие и можно будет все купить, я куплю кило черного хлеба…»

В блокаду было три главных составляющих, которые определяли выбор жизни и смерти: хлеб, тепло и вода. 

Елена Болдышева, специальный корреспондент: «Гидроцеллюлозу стали добавлять в тесто. Вообще туда клали все, что было. Даже муку, сметенную со стен пекарен. На этом столе то, что в блокаду ценилось дороже золота. Ржаная мука, солод, жмых и овсяная мука. Из этих ингредиентов в НИИ хлеба попытались воссоздать блокадную буханку».

Но настоящего рецепта не существует. Пропорции постоянно менялись. 

Елена Болдышева, специальный корреспондент: «Норма хлеба в январе 1942-го была 250 граммов для рабочих, 125 — для всех остальных. Вот такой маленький кусочек».

— Ради этого кусочка вы смогли бы отстоять несколько часов в очереди?
— Смотря в какие времена. Если сейчас, то нет. 
— Я даже не знаю. 

Ленинградцы стояли. Очередь занимали с ночи. В карманах сжимали хлебные карточки. Сжимали жизнь. Хлеб привозили по Ладоге. В навигацию баржи, зимой — машины. Шли даже по апрельскому льду. Шли под обстрелами. Одна такая «полуторка» спасала тысячи людей. 

На Ладоге, рядом с автомобильной трассой, за один месяц проложили железнодорожные рельсы. По «Дороге жизни» за годы блокады эвакуировали около миллиона человек. На долю тех, кто не смог уехать из осажденного города, выпал не только голод. Из блокадного дневника инженера Александра Козловского. 

Из блокадного дневника Александра Козловского: «Сегодня самый черный день для Ленинграда за время блокады. Прекратилась подача электроэнергии, нет воды, водопровод не работает. Прекратилась связь».

Вода и свет исчезли двадцать пятого января. 

Елена Болдышева, специальный корреспондент: «В 1942-м случилась аномально холодная зима. Мороз стоял сорок градусов. В эту невыносимую стужу ослабленные люди каждый день были вынуждены преодолевать по несколько километров, чтобы просто набрать воды.  Холод пронизывал насквозь, поэтому на себя одевали все, что можно. Кофты, ватники, валенки и обязательно платок. Им укрывали лицо от мороза. В 1942-м на Неве был раз в десять раз толще чем теперь. Прорубь делали маленькой. Ведро в нее не пролезало. Посуду наполняли с кружкой, привязанной к деревянной палке, половником. Процедура занимала несколько минут. Руки замерзали даже в варежках». 

Блокадный дневник Тани Вассоевич: «По вечерам у нас в комнате так холодно, что писать просто невозможно. Особых новостей за эту неделю нет. Все ждем, когда будет прорвана блокада Ленинграда». 

Говорят, можно привыкнуть ко всему. К холоду, к войне, к смерти. К голоду привыкнуть не получилось. Его запивали водой. Хорошо, если горячей. 

Елена Болдышева, специальный корреспондент: «Воду грели вот на таких печках- «буржуйках». Они стали спасением для сотен тысяч ленинградцев. Дрова, как и все, что поддерживает жизнь, были дефицитом. Печка нагревает небольшую комнату примерно за полчаса, но так же быстро и остывает. В топку бросали мебель, доски от разрушенных бомбежкой домов. Доходила очередь до книг. Ленинградцы в дневниках писали, что книги оплакивали, как близких людей».

Подвиг жителей блокадного Ленинграда не имеет аналогов в мировой истории. 872 дня настоящего ада. Город выстоял. Патриотизм и самоотречение были единственным, но главным оружием ленинградцев. 

Из дневника школьной учительницы К. В. Ползиковой-Рубец: «Мне рассказывали, что умер один старик. Среди его вещей нашли им сделанную медаль с надписью «Я жил в Ленинграде в 1942 г.» Быть может, после войны и следовало бы такую медаль дать всем ленинградцам».