Кто сегодня живёт в квартирах Горького, Ольги Форш, Евгения Шварца, и сохранилась ли память о писателях в этих домах, узнавал Павел Никифоров.
Павел Никифоров, корреспондент: «Это, наверное, один из самых конкретных и подробных памятников Горькому. Писатель только что спустился со своего четвертого этажа. Зашел в табачный магазин №15 петроградского райпищеторга за папиросами. Вышел на улицу и, будто перед тем как прикурить, на секунду замер. Сейчас он развернется и пойдет на Большую Монетную, 18, где находилось его издательство "Парус". На 7 лет, с 1914 по 1921 год, жизнь Горького сосредоточилась на Петроградской по адресу Кронверский проспект дом 23. Хотя какая она теперь Петроградская после Горького?! Горьковская, в чистом виде Горьковская!».
Здесь все "горьковское". И Кронверский был проспектом Горького, и метро «Горьковская», и памятник ему же. В конце 13 года по случаю 300-летия дома Романовых Горький был амнистирован и вернулся в Россию. Поселился он в Петрограде. И в нем прожил до эмиграции. В этом доме. В этой парадной. В этой квартире на 4 этаже. Сейчас в комнатах писателя живет семья ученых. Врач-эндокринолог и его жена Наталья — старший преподаватель кафедры неорганической химии.
Наталия Оленева, житель квартиры М. Горького: «Вот мебель с тех времен. Это был доходный дом, и все квартиры здесь были меблированы. Поэтому, и вся мебель здесь была еще и до Горького».
Еще Горького помнят зеркало в багетной позолоченной раме. Дубовый комод. Механические часы начала века с надписью на латинице «Санкт-Петербург» и паркетный пол.
В квартире, где ночевал Герберт Уэллс, куда заходил в гости Ленин, где пел Шаляпин и играли на фортепьяно Рахманинов с Дягилевым, изменилось многое. Ну, например.
Павел Никифоров:
– Я вообще смотрю по лепнине на потолке, что квартира была другой планировки при Горьком. Видимо, эта стена во время уплотнения была построена.
– Эту стену уже сделали в советское время. Разделили одну большую комнату на две. Эта была одна огромная квартира, из которой в советское время сделали 3 квартиры.
Этот знаменитый «писательский дом» получил тоже три адреса: по каналу Грибоедова, по Конюшенной, и по Чебоксарскому переулку. Сколько же там жило и живет писателей — точную цифру найти сложно. Счет на десятки, а скорее даже на сотни. В 30-е, когда этот «литературный дом» только появился, по городу ходила знаменитая карикатура: весь дом увешен мемориальными табличками, как в мозаике. Среди квартирантов еще до войны числились: Зощенко, Олейников, Заболоцкий, Рождественский.
Павел Никифоров: «Хотя все же правильней его называть не "литературным домом", а "литературной надстройкой". Или "литературным гнездом". В оригинале — это трехэтажный дом Придворного оркестра, но в 30-х его надстроили еще на два этажа. А так как никаких высотных регламентов, по сути, в тот момент не существовало, то эти два новых этажа получились как один старый. Это хорошо по окнам видно. Первые три этажа — классические большие петербургские окна, на последних двух — сплошь маленькие окошки».
И вот одно из таких небольших окон изнутри. В конкретно это смотрела писательница Ольга Форш. Сейчас в него смотрит пенсионер 68 лет и военный инженер в отставке Леонид Василец. В свое время он выкупил коммуналку, что была на этом месте и переделал её в отдельную квартиру.
Леонид Василец, собственник квартиры Ольги Форш: «В каждой комнате жили хозяева, тут было 4 хозяина. Вот она здесь и жила, именно эта комната. Говорят, что она здесь и писала. Здесь был и кабинет, и спальное место. И по легенде, она своим детям, чтобы те не мешали работать, покупала всегда сладости и игрушки, чтобы те были увлечены и уходили на улицу играть».
Следов Форш в квартире не осталось. Хозяева, в основном, живут в другом месте. Здесь же, как правило, принимают гостей и селят их на ночь. Интерьер пустоватый, спокойной, личных вещей почти нет. На столе и на стенах — цветы. Форш писала исторические книги, которыми зачитывалась вся страна. Теперь же её произведениями зачитывается нынешний владелец этой квартиры, где большая часть этих произведений и была написана.
В том же доме, но в другом подъезде поднимаемся с писателем Александром Мелиховым в квартиру, где когда-то жил он сам, до него Евгений Шварц, а сейчас сын Александра, тоже писатель — Павел Мейлахс. Вот такая неразрывная литературно-жилищная цепь получается.
Квартира небольшая, даже тесноватая. Комната, узкий кабинет Павла и маленькая кухня. На полках много семейных фотографий, дисков с классической музыкой и толстых литературных журналов. На прикроватной тумбе в спальне Павла — свои и папины книги.
Александр Мелихов, писатель: «Однажды, в воспоминаниях Шварца вдруг читаю: "пиши мне по адресу канал Грибоедова…", и я вздрогнул, увидев свой собственный адрес».
Отличный зачин для художественного романа. Заметно, как Александр крайне трепетно относится к этому месту и его прошлым знаменитым жителям. Хотя он уже и сам часть истории этого дома и этой квартиры. Для его же сына Павла адрес "канал Грибоедова, 9" несет уже далеко не такое значение.
Павел Мейлахс, писатель, житель квартиры Евгения Шварца: «Это двор как двор. Хорошее место, но не более. Можно только поддаться некому снобизму и похвастаться, где я живу — вот это довольно приятно. И, кроме этого чувства некоего снобизма — "посмотрите, где я живу" — это все. В прозе — это место не отразилось».
Вот такое оно – личное отношение людей, живущих в квартирах, которые когда-то принадлежали "нашим всё". У всех разное, у всех своё. И здесь можно было закончить, если бы не очень важно но.
Павел Никифоров, корреспондент: «Во всей этой истории есть еще одна интересная деталь. Ни в квартире Шварца в этом крыле, ни в квартире Ольги Форш в противоположном крыле, ни в квартире Горького на Горьковской, книг Шварца, Форш, или соответственно Горького я так и не обнаружил».
