О магазинных ворах, их мотивах и методах, а также о тех, кто борется с шоплифтерами, рассказывает обозреватель «Пульс города» Алексей Михалёв.

Юрий Зинчук, ведущий: «В последнее время в петербургских магазинах, если верить публикациям в СМИ, факты настоящего воровства действительно участились. Причем воруют молодые и даже очень обеспеченные люди. Воруют всё: бытовую технику, книги, продукты и даже цветочные горшки с подоконников магазинов. Экономисты объясняют это явление кризисом. А социологи, анализируя статистику, заявляют: ничего не изменилось. Воровали в магазинах всегда. Сейчас просто этой теме уделяется повышенное внимание. Поэтому она у всех и на слуху. Наш обозреватель Алексей Михалев проанализировал причины этого явления и определил, кто всё-таки прав в этом споре».

Со времен Деточкина и, уж тем более, Карамзина изменилось многое. Воровать в магазинах стали чаще. За последние только полгода количество краж в супермаркетах эконом-класса возросло вдвое. Кризис и безработица тут не при чем: ворами движет банальная корысть.

Владимир Андреев, руководитель службы безопасности сети розничных магазинов: «Воровство совершается для продажи. 70-90% краж совершаются для перепродажи товара».

Владимир Андреев консультирует службы безопасности множества сетевых магазинов. Невидимая глазу, в гипермаркетах ведется постоянная дуэль между охраной и потенциальным вором. Вот Борис Эйфман представляет читателям книгу о своих балетных постановках. А за соседним стеллажом, в параллельном мире, в тот же миг назревает кража.

Владимир Андреев, руководитель службы безопасности сети розничных магазинов: «Это психология определения граждан, подверженных хищениям. Изумило, что знакомый нам интеллектуал общение использовал для отвода глаз. Сумма ущерба может достигать 300-400 тысяч рублей».

Нет принципиальной разницы между теми, кто ворует книги и колбасу. В обоих случаях тащат товар подороже. Не водку за 200 рублей, а виски за две тысячи. Не кильку в томате, а балык. Единственное исключение – воры-малолетки. Их интересуют шоколад и прочая сладкая мелочь.

Игорь Чумарин, эксперт по предотвращению потерь в торговле: «Любой магазин знает, что если рядом школа – это проблема. Они напрягаются. Они знают учеников, номера телефонов педагогов. С этого надо начинать».

Ярослав Шклярский, владелец частного универсама, вынужден держать круговую оборону. Отбив атаки окрестных школ и заручившись поддержкой родительского комитета, он подвергся набегу ночных злодеев, которые в темноте обнесли магазин на десятки тысяч. Пришлось потратиться на инфракрасные камеры.

Ярослав Шклярский, частный предприниматель: «Вот эти три камеры – предназначены для воров извне, по ночам».

И все же днем, в рабочее время, проблем несравнимо больше. Уследить за каждым уголком торгового зала попросту невозможно. Вот типичный прием вора средней квалификации.

Ярослав Шклярский, частный предприниматель: «Могу положить в корзинку, уйти за прилавок, где нет камер. Переложить из корзинки в карман. И вот такое воровство не ловится. Наркоманы воруют то, что можно продать. Украденное у нас сливочное масло мы потом видели у станции "Василеостровская", где им торговали старушки».

Шоплифтинг, как ныне принято называть магазинное воровство, зародился в США, в эпоху первых магазинов самообслуживания. До Советского Союза универсамы добрались лет на 40 позже. Потому для России шоплифтеры – явление новое и малоисследованное. Некто Илай, на условиях анонимности, согласился встретиться с нашим корреспондентом, простодушно поведав о своих похождениях.

Илай, шоплифтер: «На мне куртка, за которую я не платил, джинсы, за которые я не платил. Мне доставляет радость экономить деньги».

Себя они называют "освободителями товара", подводя под воровство идейную базу: мол, это восстановление социальной справедливости и с капиталистов не убудет. Кражи планируют деловито, не таясь. Интернет полон предложений вынести джинсы или кроссовки за полцены.

Павел Осташев, эксперт по противокражному оборудованию: «Воры научились обходить противокражные системы. Приносят фольгированные сумки, съемники жестких датчиков».

Ежегодно в магазинах устанавливают принципиально новые типы противокражных систем. В ответ шоплифтеры предлагают отмычки 21-го века: съемные устройства, глушилки ворот. Ими торгуют в открытую. Одно из объяснений – безнаказанность. Кража не портит биографию, как это происходит в европейских странах.

Елена Николаева, профессор кафедры возрастной психологии и педагогики семьи Института детства РГПУ им. А.И.Герцена: «Если ты украл однажды, это отзовется потом, когда ты захочешь занять какую-то должность».

95 % мер, предпринимаемых против магазинного воровства, носят превентивный характер. И если дело доходит до задержания и рукоприкладства или до опереточного забега с поллитрой, значит что-то не в порядке и самим магазином, где проходят забеги, и с обществом, в котором живут эти самые бегуны, уверенные, что 1%, украденный у розничной торговли, это не преступление.

Алексей Михалев, корреспондент: «Дескать, вот ведь ерунда – какой-то мизер. Проблема в том, что в денежном выражении это составляет 260 миллиардов рублей – половину дефицита федерального бюджета. Каковая сумма, так или иначе, будет взыскана. В форме штрафов – с продавцов, в виде небольшого повышения цен – с покупателей. А стало быть, если и есть попытки лечения болезни, то исключительно ее последствий, но никак не причины».