В День полного освобождения Ленинграда его жители вспоминают блокадное детство. В 1941 году маленькие ленинградцы наравне со взрослыми лицом к лицу столкнулись с войной. В их жизни появились голод и ежедневные бомбежки. Страх и необходимость выживать заставляли быстро взрослеть, говорят свидетели того времени.
Когда началась война, Владимир Шилинский-Лерри пошел в третий класс. Вместо чтения и математики детей учили гасить зажигалки и оказывать первую помощь. Ученики и учителя болели и умирали. Затем занятия прекратились, школа превратилась в госпиталь, рассказывает Владимир Казимирович.
ВЛАДИМИР ШИЛИНСКИЙ-ЛЕРРИ,житель блокадного Ленинграда: «Немцы летали так близко, они были здесь как хозяева в первый год войны. Перед Новым годом стали бросать нам открытки с ангелами — красивые такие, у нас такой красоты не было, вот прямо как сейчас. Мы их тащили домой, а они зажигались сами. Ночью возникали пожары».
Главное среди всех воспоминаний — бесконечный голод, противостоять которому помогали только вера в чудо и спорт. Отец маленького Вовы был спортсменом и буквально заставлял всю семью тренироваться и не падать духом.
ВЛАДИМИР ШИЛИНСКИЙ-ЛЕРРИ,житель блокадного Ленинграда: «Я помню даже такой страшный случай. На лошади возили продукты в наши магазины. Дороги не убирали, были глыбы везде. И лошадка шла, везла телегу с продуктами, упала и сломала ногу. И что вы думаете? Как раз стемнело. Эту лошадь разрезали на куски и утащили домой. И кости унесли, к утру ничего не осталось. Люди даже кровь вырезали, где лед с кровью замерз, представляете, вырезали и тащили домой. Голод был сильный».
Видео: телеканал «Санкт-Петербург»
Юрию Васильевичу Москвито помогла выжить безграничная энергия матери, а еще предусмотрительность бабушки, которая прошла Первую мировую войну. Еще до начала блокады она заготовила дома сухари и соль. На продуктовые карточки семья закупила чечевицу, горох, сою — продукты, которые в Ленинграде в те времена достать было непросто.
ЮРИЙ МОСКВИТО,житель блокадного Ленинграда: «В декабре начался самый настоящий голод. К концу января мама стала опухать, у нее развилась дистрофия. Мы еле-еле сводили концы с концами. Все запасы мы съели. Люди падали прямо на дорогах — идет, упал и больше не встает. И их собирали и отвозили на кладбище. Я помню такой эпизод: едет машина, полная мертвецов, накрытая брезентом. А из-под брезента торчит большая коса — седая или покрытая снегом. И она полощется по ветру. Это зрелище, которое невозможно забыть. Даже ночью иногда снится».
Видео: телеканал «Санкт-Петербург»
О страшном голоде рассказывает и Людмила Дмитриевна Шматова. В 1941-м ей было 3 года, а брату – 4. Среди прочих воспоминаний есть несколько особенно ярких — как мама резала хлеб, а брат с сестрой сидели рядом и держали наготове мокрый палец. Если на столе оказывалась крошка, съедал ее тот, кто окажется ловчее. «Я до сих пор иногда собираю и ем крошки со стола», – признается Людмила Дмитриевна.
ЛЮДМИЛА ШМАТОВА,жительница блокадного Ленинграда: «Брат уже в ноябре 1941-го получил истощение. Лежал в кровати почти обездвиженный. Напротив нас был рынок. Мама на этом рынке за обручальное кольцо купила живую щуку. А соседка сказала: что бы будешь тратить эту щуку на Бориса? Он все равно не жилец на этом свете. А мама ответила: даже если он умрет, я буду знать, что перед этим я его накормила».
Страх умереть от голода начал отступать только после окончания первой блокадной зимы. Матери находили любой свободный кусочек земли, чтобы посадить там овощи, а их дети охраняли будущий урожай. Первое лето принесло городу надежду. А 27 января 1944 года у стен Петропавловской крепости прогремел первый в жизни маленьких ленинградцев артиллерийский салют.
«Мы испугались, думали, что опять обстрел, — вспоминает Людмила Шматова. — Мы ведь тогда даже не знали, что такое салют».
Подписывайтесь на нас:
Фото и видео: телеканал «Санкт-Петербург»
