Единственный в стране общедоступный вневедомственный музей, посвященный истории отечественных спецслужб, вновь открылся для посетителей и представляет новую постоянную экспозицию. Музей находится в здании на Гороховой, 2, не случайно - более пятидесяти лет в нём работали российские и советские секретные службы. Здесь можно увидеть протоколы допросов писателей и террористов,жилет для перевозки нелегальной литературы, чемодан с двойным дном. Артём Шарипов продолжит.
— Портфель с металлическим щитом.
После убийства фон Плеве каждый министр приобрел себе такой портфельчик — надеялся защититься от пуль оппозиции, которая на тот момент была очень решительной. Не боялся только Петр Столыпин. Он отказался и от портфельчика и от охраны. Все мы знаем, чем история закончилось.
ОКСАНА ЗАЙЦЕВА,старший научный сотрудник музея политической истории России: «Он отказался от охраны и в том числе когда поехал в Киев».
Чтобы помогло Столыпину в Киеве, так это панцирь Галле — первый в стране бронежилет. Такие надевали надзиратели в дни февральской революции. На всех, конечно, не хватало, распределяли на группы, поэтому на жилете можно увидеть фамилии сотрудников, за кем панцирь закреплен. Из плюсов — защита от ножей и пуль, из минусов — явное доказательство статуса силовика.
ОКСАНА ЗАЙЦЕВА,старший научный сотрудник музея политической истории России: «Вот тут вот фотография «Фараона ведут». Сотрудников полиции искали в толпе и толпа вела их на суд».
Эти суды стали предвестниками знаменитой Чрезвычайной комиссии. Первые дни она работала в здании на Адмиралтейском проспекте, где сейчас и находится музей. Экспозиция здесь существует с 1975 года, но в этом ее значительно расширили и обновили.
ЕВГЕНИЙ АРТЕМЬЕВ,директор музея политической истории России: «У нас тут была экспозиция, но она была фрагментарна. А для нас очень важно было объединить в цельную и логическую».
И пусть экспонатов стало больше, сердцем музея остался кабинет Феликса Дзержинского. Он проработал здесь всего несколько месяцев перед переездом учреждения в Москву, но дух его остался в этом здании и влиял на последователей — председателей уже местного ЧК, работа которых пришлась как раз на время красного террора. На фоне жестокости отличилась разве что Варвара Яковлева. Она подписала всего-то чуть более сотни смертельных приговоров, что было большим новшеством на тот момент.
ОКСАНА АЛЕКСЕЕВА,заведующая филиалом музея политической истории России: «Это было время, когда советская власть оценила эффект красного террора и задумалась о том, что происходит в стране. И как раз в это время появился целый ряд документов, который сворачивал красный террор».
Зал, посвященный красному террору, особенно интересен молодому поколению: чем дальше от описываемых событий, тем тяжелее понять их причину. И даже эксперты толком не смогут объяснить: а из-за чего, собственно, убивали ни в чем не повинных граждан собственной страны? Возможно, потому что у власти находились главные параноики в истории государства.
СЕРГЕЙ РАЦ,доцент кафедры конфликтологии СПбГУ: «Трудно сейчас представить, какая там внутри партии была жесткая борьба. Бескомпромиссная. И это выливалось в формы террора».
Воспоминания о терроре как нельзя кстати в преддверии дня памяти жертв политических репрессий. Эти страницы опасно вырывать из книги истории.
Подписывайтесь на нас:
Фото и видео: телеканал «Санкт-Петербург»
