Музеи как неприступные крепости. После майской трагедии в Третьяковской галерее, когда вандал повредил картину Репина, вопросы безопасности вновь встали ребром перед музейным сообществом. Не слишком ли близко искусство к народу? Если картину теоретически возможно упрятать под пуленепробиваемое стекло и опутать лазерной сигнализацией, то что делать с интерьерами дворцов и усадеб? Как будут держать оборону в музеях Петербурга и пригородов, узнала Татьяна Баженова.
Эта работа требует максимум концентрации. Еще бы, за посетителями нужен не просто глаз да глаз, а сверхпристальное внимание. Смотрители музеев расслабляться не имеют права. Иначе может случиться непоправимое. Или поправимое, но за довольно большие деньги.
А этому человеку, наверное, не смог бы помешать ни один смотритель. 37-летний Игорь Подпорин повредил картину Ильи Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года». Дело было в Третьяковской галерее. Злоумышленник разбил столбиком ограждения витринное стекло экспоната. Вандал арестован, полотно отправлено на реставрацию. Восстановление шедевра займет, по заявлению директора Третьяковки, около двух лет.
Михаил Пиотровский,президент Союза музеев России, директор Государственного Эрмитажа: «Произошла трагедия, во многом отражающая общую атмосферу нетерпимости, злости и неадекватности реакций, характерных сегодня для мирового сообщества вообще и для России в частности. Мы выражаем соболезнования и солидарность коллегам в Третьяковской галерее. Мы с напряженным вниманием ждем, получит ли преступник достойное наказание, способное остановить ему подобных. От этого зависит наша возможность и готовность далее увеличивать доступность музейных пространств».
Происшествие взбудоражило все музейное сообщество. В воздухе вновь повис вопрос, как обеспечить безопасность и культурных ценностей, и людей, нуждающихся в культуре? Музей не может становиться крепостью, считает Михаил Пиотровский. Присоединяются к его мнению и коллеги.
Владимир Гусев,директор государственного Русского музея: «Музей должен искать золотую середину. Задача музея — собирать, показывать и хранить. Вот так, чтобы только хранить — замки повесить и никого не пускать? А мы отвечаем за любую пропажу перед государством. В то же время музей должен быть максимально доступным. Это постоянная опасность».
Постоянную опасность представляют, кстати, не только неуравновешенные гости. Предметам искусства и историческим интерьерам вредят люди как таковые. Крупные музеи уже не раз высказывали мнение: фондохранилища не могут принимать толпы посетителей, это может пагубно отразиться на экспонатах.
Татьяна Баженова,корреспондент: «Узнаваемый бренд есть в каждом музее. В Царском Селе это, безусловно, Янтарная комната Екатерининского дворца. В высокий сезон через этот зал проходят тысячи человек. В конце мая в музее-заповеднике приняли волевое решение: ограничить доступ в Янтарную комнату».
Но так как помещение находится почти в центре анфилады, поток приходится ограничивать вообще во всем дворце. Теперь одновременно здесь может находиться только 800 человек. А спрос туристов, говорят музейщики, гораздо выше. И даже несмотря на ограничения в залах можно встать в пробку минут на 15. Рисковать наследием в Царском Селе не могут.
Ольга Таратынова,директор ГМЗ «Царское Село»: «В прошлом году мы зафиксировали три с трех с половиной миллионов посетителей. Это чрезвычайно большая цифра. После окончания высокого сезона нам приходится делать ремонт, уборку во дворце. Вазы покрываются толстым слоем испарения, которое исходит от разгоряченных тел посетителей. Особенно в жаркие дни. Паркеты тоже требуют еженедельной натирки. А иногда ремонта, реставрации и даже замены».
Камерами, металлоискателями, витринами и сигнализациями сейчас оснащено чуть ли не каждое фондохранилище. Усиливать меры безопасности после инцидента в Третьяковке в петербургских музеях не собираются. Дело не в технике. Уж если и дает сбои, то человек. Надежда на сознательность и ответственность.
Добавляйте телеканал «Санкт-Петербург» в свои источники в «Яндекс.Новостях».
