Музыкальный спектакль — это, похоже, жанр, который становится все более популярным. У одного только Руслана Кудашова в Большом театре кукол несколько таких постановок, в которых артисты играют-поют свои роли. Каждую песню Саши Башлачева, любимые песни военных лет и Владимира Высоцкого…
Спеть Высоцкого решили на своем выпускном экзамене и молодые актеры московской школы-студии МХАТ. Их дипломный спектакль называется «Горький. Дно. Высоцкий». Именно его привезли в Петербург и сыграли на Новой сцене Александринского театра. Вячеслав Резаков стал свидетелем питерской премьеры.
Вы смотрите в зрительный зал. Зрители в зале смотрят на актеров. А актеры со сцены смотрят на зрителей. Они — на нас. Мы — на них. Они — это мы, мы — это они. С такой недвусмысленной расстановки фигур начинают свой дипломный спектакль студенты Школы-студии МХАТ. «Горький. Дно. Высоцкий». Хрестоматийные повести о горькой жизни герои подкрепляют песнями советского барда, а умирая на сцене, занимают места в зрительном зале. Почувствуйте себя живым. Или — если хотите — русским.
С самого начала понятно, что задача — не в обличении социальных язв, ни описанных пролетарским писателем, ни их современных. Было бы по меньшей мере надуманным всерьез изображать завсегдатаев ночлежки силами студентов. Как не щурь глаз красавицы на сцене, длинноногие, не пропитые — и юноши, пружинящие шаг. Даже живописные обноски персонажей, по-скоморошьему сшитые из двух частей, намекают, что перед нами карнавал. Вернее, демонтаж русской пьесы вообще, той самой где, героиня неизменно узнает, что дедушка повесился в сарае.
Дно — это живущая в русском сердце тоска по окончательной определенности своей судьбы, которая непостижимым для всего остального мира образом слилась с окончательным и бесповоротным крахом. «Чую с гибельным восторгом — пропадаю!» Наконец-то избавление от угрюмого ожидания худших последствий любого своего поступка! Жизнь кончена, теперь заживем! Нам ли не знать. Времена меняются. Горький, Высоцкий. А все о дно.
