Одиозная фигура русской литературы - Даниил Хармс. Мастер резкого и точного слова, маэстро миниатюр, запрещенный и вновь востребованный, он привлекает внимание все новых режиссеров.

Вот и в лаборатории театрально-визуального искусства Art Izmerenie премьера под названием «Хармс, Хармс и снова Хармс». Абсурд, гротеск и узнаваемые персонажи: крикливая соседка, нетрезвый управдом, незадачливый ловелас и те, из встреч с которыми и состоит наша жизнь. 

Павел Богданов, корреспондент: 
«Сейчас об этом почти забыли, но советская власть катком прошлась по судьбе Даниила Хармса. Дважды арестованный по надуманным обвинениям, он умер в психиатрической больнице «Крестов» в первый год блокады, в феврале 42-го. При жизни было опубликовано всего два его взрослых стихотворения. А первое большое издание произведений Хармса стало возможно только в годы перестройки».

Это и неудивительно. Его стихи и проза полны непонятных, а потому опасных для любого тоталитарного режима ассоциаций. «Гений парадоксов друг», — кажется, что эти строчки Пушкин написал именно про него. Ведь разобраться в его жизни, а тем более его творчестве — почти непосильная задача. И при всем богатстве красок и ассоциаций ставить Хармса на театральной сцене — совсем непросто. Еще одну попытку предпринимают создатели спектакля «Хармс, Хармс и снова Хармс».

Дневниковые записи и письма Хармса в этом спектакле перемежаются с его стихами и прозой. Хармс смеется. Но это не просто анекдоты, это смех над собой и смех сквозь слезы. Короткие зарисовки, собранные из отрывков его произведений как пунктирная линия абсурдной жизни, где понятие «городской сумасшедший» — почти про каждого из нас.

Вроде бы на сцене типажи из повседневного быта почти столетней давности. Но как же они знакомы. Вгляжусь в тебя, как в зеркало и увижу там отражение, которое может совсем не понравиться. Но зачем обижаться на зеркало, если оно просто отражает действительность, которая ставит по-хармсовски неумолимый диагноз. 

Корреспондент: Павел Богданов