Александр Кушнер,поэт: «Конечно, это большая утрата. Понятно, что человеку много лет, все мы подходим к этому рубежу, а многих замечательных поэтов, таких, как Бродский, Ахмадулина, Вознесенский и так далее, не говоря уже о Самойлове, Слуцком, Тарковском, давно уже нет.
И все равно эту утрату я очень глубоко ощущаю, испытываю большую горечь. Помню Евтушенко совсем молодым. Впервые я увидел его во второй половине 1950-х. Он приехал в Ленинград. И выступал в Союзе писателей. На радость начинающим поэтам и на горе литературному начальству. Которое его страшно не любило. В нем все раздражало власть, даже красные носки, не говоря, конечно, о стихах.
Что в них было привлекательно? А вот свобода, которая рождается как производная от чувства уверенности в своей поэтической правоте. И эта поэтическая правота в нем была.
Это было время Хрущева, оттепели, низвержения сталинизма, возвращение очень многих, кто выжил в лагерях. Конечно, это было яркое время. И он, Евтушенко, в это время выражался. И поэтому находил такой отклик в читательских сердцах.
Конечно, все мы разные. И я, и он — мы принадлежим к разным поэтическим школам. И тем не менее к Евтушенко относились с большим уважением. Что еще интересно. Он и в новом веке был остр и актуален.
По-человечески он был очень привлекателен. В нем была большая щедрость. Он человек широкого жеста. И это было понятно и видно не только на эстраде. Он обаятельный человек, любивший жизнь. Ужасно говорить о нем в прошедшем времени. Но стихи его останутся».
