Главный режиссер театра имени Ленсовета Юрий Бутусов уже не первый раз обращается к творчеству Чехова. Не так давно он поставил в Петербурге «Три сестры».

В московском «Сатириконе» идет его спектакль «Чайка». Теперь Бутусов взялся за «Дядю Ваню». Эту пьесу ставили сотни раз, и каждый раз рождалась новая история. Кто-то рассказывал о долге, кто-то о смирении. 

Юрий Бутусов — режиссер неожиданный. Сложно предугадать извилистый путь его мысли. Тем интереснее было отправиться на премьеру в театр Ленсовета Вячеславу Резакову.

Эксцентрика сценического действия выкручен до клоунады. Узнаваемый подход Юрия Бутусова к Чехову, памятный еще с постановки «Чайки». Вот теперь «Дядя Ваня». Герои произносят реплики, глядя в пустоту, отвлекаясь, чтобы подбросить поленьев в грохот «Хидден оркестра» и «Мэссив аттак». В редких диалогах режиссер меняет эмоциональную полярность с трагедии на фарс.

Вместо сцен деревенской жизни на сцене просто жизнь. Та самая — маленькая, простая, где в начале рождение, в конце смерть, а посередине ничего не происходит. В этом убогом интерьере заключена душа. Все персонажи пьесы — ее атрибуты, грани человеческой личности, они же — двери к соответствующим этапам пути длиною в жизнь. Все их попытки что-то в ней перелопатить, или хотя бы выяснить, где и когда ошибся дверью, оборачиваются лишь пошлым самокопанием.

Интерпретаций множество, вне зависимости от них финал обескураживает. На груду собственноручно сломанных декораций Соня бросает горящую спичку. Уходят все, кроме главного. В бархатную черноту засценья идеалы молодости, надежды, даже поздние сожаления. В предвкушении катарсиса зритель слышит первые слова знаменитого монолога о всепрощении, даже прожитой напрасно жизни.