Соседей не выбирают. Первый этаж жилого дома на Дегтярной, 13 занимает частный пансионат для престарелых.
Жильцы в шоке, говорят, это по сути хоспис, где свои последние дни доживают обездвиженные старики. По ночам они якобы стучат по батареям, стонут.
Лидия Виэльба сама отправилась по адресу и все выяснила.
— Они их привозят, но никогда не увозит скорая помощь. Увозит спецтранспорт. Это транспорт, который увозит людей, которые умерли.
Лидия Виэльба, корреспондент: «Вывески на фасаде нет, таблички у кнопки домофона тоже. Не говоря уже про отдельный вход, хотя по закону в любом заведении на первом этаже — кафе или пансионат — он, конечно, быть должен. Обычная парадная на 10 квартир тоже ничем себя не выдает. Пандуса нет. Номера на двери нет. Звонка тоже нет».
Незваных гостей, съемочную группу телеканала «Санкт-Петербург», сдержанно приглашают внутрь, просят надеть бахилы. Проводят по комнатам. В квартире — 14 коек. За 900 рублей в сутки чистота, тепло и даже домашний уют. «Постояльцы» едва ходят, но все сыты и ухожены — сиделки свое дело знают.
Зоя Грецкая, сиделка: «Уход, состояние, гигиенические процедуры, кормление. У нас нет медицинской лицензии, мы не имеем права на медицинские манипуляции, вызываем скорую помощь по необходимости. Тихо, спокойно существуем, никому не мешаем».
Ольга, жительница дома №13 по Дегтярной улице: «Я рано-рано ухожу, валяются маски, использованные перчатки, это же отходы группы Б, которые должны дезинфицироваться, утилизироваться. Это грубое нарушение санэпидрежима».
А вот такая картина перед глазами у жильцов. Делить парадную с немощными стариками они категорически не согласны.
Павел, житель дома №13 по Дегтярной улице: «И морально, и психически это тяжело действует. Я в окна постоянно это вижу».ю
Галина Савина, жительница дома №13 по Дегтярной улице: «Заходят постоянно мужчины с рюкзаками среднего возраста. Мы же не знаем. Может, это шайка террористов, дома престарелых горят и на воздух взрываются».
Виктория из квартиры выше этажом больше за своих детей переживает, которые боятся оставаться дома одни. День, когда хозяйка сдала свою квартиру под пансионат для пожилых людей, называет точкой невозврата к прежней, спокойной жизни.
Виктория Маракина, жительница дома №13 по Дегтярной улице: «Получается подмена понятий. Я считаю, что это хоспис. Мои дети запомнили, у них был постоялец — тяжело больной старик, он не ест, его постоянно тошнило, истошно, он бил кулаком в стенку и кричал».
Жалобами завалены все инстанции: администрация, полицейский участок. Люди писали в прокуратуру и даже в Совет федерации Валентине Матвиенко. Правоохранители наведываются к больным чаще, чем родственники. Но дальше таких визитов дело не идет.
— Тут на днях были, вопросы задавали. Кто, мол, привез? Сын, говорю А как вам тут? Мне хорошо. Я не стала спрашивать. Я вижу, что это полицейский.
На помощь решили прийти депутаты Законодательного собрания. Зная, что первые этажи в центре — лакомый кусок для предпринимателей и риэлтеров, они приняли законопроект и отправили на рассмотрение в Госдуму.
Алексей Макаров, депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга: «Закон направлен на перевод жилого помещения в нежилое с согласия жильцов, они могут не дать согласия на перевод в нежилое помещение. В законе четко говорится, что жилое помещение должно использоваться для проживания граждан».
Чтобы выяснить статус злополучной квартиры, мы решили позвонить хозяйке. Переводить помещение, которое у нее арендует пансионат, в нежилой фонд она и не собиралась.
— Вы изначально сдавали ее под пансионат?
— Нет! Изначально под проживание пожилых людей. Я же им сказала, в течение месяца их тут не будет! В чем вопрос?
А вопрос тогда в том, куда и как будут выселять стариков. Арендатор отмалчивается. В комитете по здравоохранению говорят, что отвечают лишь за госучреждения и повлиять на ситуацию не могут. В администрации Центрального района попросили написать запрос. А пока его рассматривают, в заложниках у полулегального бизнеса остаются пожилые люди. Они всем мешают, о переезде ничего не знают, да и вряд ли с легкостью выдержат очередную смену казенных стен.
