Теракты на популярных мировых курортах — довольно новый вид угрозы. Правительства стран сейчас активно разрабатывают способы противодействия таким атакам. Одним из самых громких стало нападение на пляж в Тунисе. Мария Тихонова о том, удалось ли республике оправиться от трагедии.

Мария Тихонова, корреспондент: «После петербургского "недолета", оказавшись в Африке, кажется, будто попал словно в рай. Теплое солнце, мягкий песок и бесконечное море красивого бирюзового цвета. В Тунисе сейчас самый пик туристического сезона. Однако здесь, на главном курорте страны, в городе Сус, на пляже слишком много пустых лежаков».

Почти все отели Туниса в этом сезоне опустели ровно наполовину. Туристов напугал июньский теракт, ставший крупнейшим за всю историю страны. 39 отдыхавших, в основном англичане, бельгийцы и немцы были расстреляны на пляже исламским радикалом. Среди погибших одна россиянка, теперь в отеле «Империал Мархаба» ни одного русского. 

Ольга Николаева, отельный гид: «Сейчас отель не заполнен. Всего 70 человек, радует, что европейцы приезжают, местные отдыхают. Что русские спрашивают? — Сейчас этот отель русские не спрашивают».

С места трагедии только недавно убрали цветы и записки. О случившемся напоминает памятная доска и свежая оливковая аллея. Количество высаженных деревьев равно числу жертв, возле каждого табличка с флагом и надписью: «Тунис не для терроризма, а для любви». После теракта в стране ввели режим чрезвычайного положения и мобилизовали армию. Две тысячи вооруженных военных направили охранять покой туристов. Экскурсионные автобусы теперь передвигаются исключительно в сопровождении полицейских, а при каждом отеле как минимум 4 человека с автоматами. Двое на входе, еще двое круглосуточно дежурят на пляже. 

Екатерина Чернавская, турист: «Это в порядке вещей теперь, абсолютно не напрягает, пусть лучше ходят».

Владельцам туристических компаний еще только предстоит подсчитать убытки. Многие из них могут не пережить этот сезон. Сейчас тунисцы признают: в стране нет четкой системы борьбы с терроризмом. До этого года мирное североафриканское государство с такими ситуациями не сталкивалось. 

Хатем Амами, директор туристического агентства: «Это первый раз, даже в 2011 году во время революции не было нападений на отели и туристов, и сейчас это неожиданно случилось. Шок был, нужно время, чтобы он прошел».

Пока все отходят от шока, правительство страны пытается укрепить границу с Ливией — именно оттуда в Тунис проникают радикалы и доставляют оружие. Парламент уже ввел смертную казнь для террористов, а все отели, вокзалы, аэропорты и музеи в спешном порядке оснащают камерами наблюдения. 

Абдельлатиф Хмам, зам.министра по туризму Туниса: «Сейчас главный приоритет, который стоит перед правительством и министерством по туризму, это безопасность. Даже если режим чрезвычайного положения не будет продлен, при отелях сохранят охрану. Нам еще предстоит как-то усовершенствовать нахождение полиции на пляже, чтобы они не мешали туристам».

Туризм — один из основных доходов экономики Туниса, но все же неглавный. В первую очередь это аграрная страна. Здесь выращивают овощи, пшеницу, собирают несколько урожаев фруктов и умудряются продавать даже плоды кактусов, ласково называя из «хэнди». 

Местные часто говорят: «Я вырос на оливковом масле». Каждую осень треть населения страны занята сезонным сбором. В прошлом году Тунис стал мировым лидером по экспорту масла, обогнав Грецию и Испанию.

Мария Тихонова, корреспондент: «Одна из визитных карточек Туниса — эти оливковые плантации. Всего по стране свыше 50 миллионов таких деревьев. Урожай снимают раз в год. Исключительно вручную. Сначала отправляют женщин собирать опавшие плоды, затем одни мужчины натягивают простыню, другие забираются на стремянки и пальцами или с помощью специальных расчесок-грабель срывают ягоды. Трясти дерево категорически запрещено, это может повредить его корневую систему».

Среди других мусульманских стран Тунис, пожалуй, самая свободная. В бывшей французской колонии, скорее, царит матриархат. Женщины носят платок по желанию, а в интернациональных союзах супруги нередко исповедуют разные религии. В 11-миллионной стране только русско-тунисских семей около тысячи.

Вместо борщей и пельменей Анжелика Хени готовит острый кус-кус. 25 лет назад она променяла дождливый Колпино на солнечный город Сус и ни разу об этом не пожалела.

Анжелика Хени: «Соседи приходили толпами смотреть, как на экспонат, все целовали, я долго удивлялась, почему меня все целуют, мне муж сказал: у нас так принято. Я спросила, почему меня обезьяной называют? Он говорит, что мизьяно — это значит симпатичная».

Теперь вместе с тунисским мужем воспитывает трех детей. В доме всегда смотрят российские каналы, читают русские сказки и общаются на языке Пушкина и Толстого. Так пожелала Анжелика, ее мужу, прожившему в Петербурге почти 10 лет, ничего не оставалось, как согласиться.

Имед Хени: «Я скучаю по "Горьковской", где мы жили в общежитии, и, когда приезжаю, я туда обязательно езжу».

Алиса Хени, дочь Анжелики и Имеда: «Я говорю на тунисском, но на русском мне легче говорить».

Они, как и многие другие семьи в Тунисе, сейчас чаще всего обсуждают за столом борьбу с терроризмом. В этой маленькой африканской стране о войнах знают только звездных, и то благодаря съемкам фильмов Джоржда Лукаса в местных пустынях. И даже у их вооруженных гвардейцев вид совсем не суровый. Они хоть интервью и не дают при исполнении, но с удовольствием позируют на камеру.