К 70-летию Победы правительство Ленобласти обязалось окончательно определить границы мемориального комплекса прорыва блокады Ленинграда. Уже почти сорок лет — с 1978 года — этот мемориал существует, по сути, только на бумаге. Павел Никифоров встретился с одним из инициаторов проекта и попытался разобраться, почему мемориал до сих пор так и построен.

Юрий Зинчук, ведущий: «Все ближе и ближе священная для нас дата 9 мая. Если быть точным, до 70-летнего юбилея Великой Победы осталось 28 дней. В связи с этим мы задались вопросом. Чем ближе эта дата, тем чаще мы говорим о сохранении памяти великого Подвига. А насколько часто мы что-то делаем для того, чтобы эта память была на века. Например, в Ленинградской области уже почти сорок лет — с 1978 года — существуют планы по созданию мемориала, посвященного битве за Ленинград. Это 300 квадратных километров Приладожья, включая Невский пятачок и Синявинские высоты. Абсолютно точно эти места должны стать охраняемой зоной, где запрещено любое строительство, кроме памятников и братских могил. Но сейчас на этой земле, где произошло одно из самых трагических событий планеты за всю историю человечества под названием битва за Ленинград, строят новые цеха птицефабрики. Пытаются вырыть карьер. Местным жителям приходится отбиваться от организации свалки крупногабаритных отходов.

Павел Никифоров встретился с одним из инициаторов того самого проекта мемориала 78 года и попытался разобраться, почему эта идея до сих пор так и остается только на бумаге».

Павел Никифоров, корреспондент: «Тут только по самым скромным оценкам погибло 50 тысяч советских солдат и 10 тысяч немецких. Полностью уничтожены 17 деревень. Район Синявино и Невского пятачка стал нашим Верденом, одним из самых трагических мест на планете. В каждом метре этой земли — от Ладожского озера до Мги — покоятся останки защитников Ленинграда. Вот эта воронка от бомбы, рвы, окопы, бескрайние поля за моей спиной — все это должно было стать мемориалом под открытом небом, задуманным еще в 1943 году, но так и не осуществленном до конца и в 2015».

Но если убрать скромные официальные советские оценки, то в реальности в земле размером в 300 квадратных километров лежат сотни тысяч фронтовиков. Территория европейского мегаполиса. Именно эта площадь и должна была стать мемориалом, на котором запрещено любое строительство, если это не памятники или братские могилы. Проектов было предостаточно. От 43 года до тех, что писались всего несколько лет назад.

Татьяна Коптелова, старший научный сотрудник музея-заповедника «Прорыв блокады Ленинграда»: «Это проект 2011 года. И по нему должна была стоять стела на мосту. Прямо над диорамой».

И все равно — главный, официальный и одобренный генсеком Брежневым — остается проект 78 года. Борис Владимирович – инициатор этого проекта и хранитель чуть ли не единственной дошедшей до наших дней его копии.

Вот он на фотографии 77 года показывает архитекторам территорию будущего мемориала. За нашей же спиной музей, который он создал в Петергофе, в бывших душевых матмеха. Тут и уникальный рисунок, написанный во время боя солдатом, пока он сидел в окопе. И готовая диорама из панорамной фотосъемки Синявинских высот. И конечно же, документ за подписью советских функционеров.

Борис Нериновский, инициатор проекта мемориального комплекса: «Это 8 доминант мемориала. Вот только это название, эта формулировка — "мемориальный комплекс прорыва блокады Ленинграда" — убрали, буквально изъяли».

Павел Никифоров, корреспондент: «Только подумать — почти 700 гектаров пустынной территории. Тут и болото, и песок, и камень, и твердый грунт. И кости, останки солдат. Оружие, взрывчатка. Тут такой котел, что внутри него до сих пор все закипает. Кипит от эмоций, от здешней энергетики, оттого, что на территории мемориала хотели построить свалку, теперь карьер. И вот от этих цехов птицефабрики "Северная" тоже все закипает. Подумаешь, что за какие-то семь дней операции "Искра" здесь полегло несколько десятков тысяч солдат. Птицам это не мешает. Как и людям, что строят здесь все новые и новые корпуса».

Отец Вячеслав один из тех, кто прилагает все усилия, чтобы этот мемориал, несмотря ни на какие птицефабрики и беспамятство людей, все же состоялся. Он перезахоранивает останки солдат, ведет архив и систематизирует все найденное в кировской земле в небольшом музее при соборе на Шпалерной.

Вячеслав Харинов, протоиерей: «Я считаю, что необходима серьезнейшая музеефикация всего комплекса. Архивация и паспортизация всех найденных солдат. Потому что иначе, будут строить на этой территории, что захотят».

Экспозиция, которую собрал отец Вячеслав — это не только про землю орошенную кровью, героев-фронтовиков, про саму войну, но и про эпоху, о которой мы так мало знаем. Потому что начиная с «Ленинградского дела», подвиг волховского и ленинградского фронтов вымарывался из истории. Как вымарывались и страшные события 40-х на берегу Невы, в которых находилось место и человеческому. Во время вскрытия очередной землянки внутри было найдено тело женщины.

Вячеслав Харинов, протоиерей: «Кто она – не знаем. От нее остались только эти духи. Причем флакон до сих пор пахнет. Там сохранился запах 41 года».

Так почему же до сих пор не реализовался ни один из многочисленных проектов мемориала? «Ленинградское дело»? Уничтожение любой памяти о Волховском фронте? Борис Владимирович как участник тех событий называет следующую версию.

Борис Нериновский, инициатор проекта мемориального комплекса: «В апреле 83-го было выпущено негласное распоряжение, чтобы денег на мемориал не выделять. Мотив: слишком много и так памятников о войне!».

Но все же в Ладожском мосту удалось построить диораму, на которой открывается не только 15-километровая зона берега Невы, которую и прорывали в январе 43-го, но и вид на весь мемориал. Правительство Ленобласти к 9 мая обещало окончательно определить границы этой памятной территории. Правда, сколько уже таких окончательных границ и обещаний было за эти 70 лет? Примерно столько же, сколько этих бумаг на капоте машины.