Осенью товарооборот между странами Таможенного союза вырос втрое. Деликатесы, которые раньше поставлялись напрямую от производителя, теперь проходят таможню в Белоруссии и Казахстане. Алексей Михалев проследил продуктовые маршруты.

Юрий Зинчук, ведущий: «Руководство Евросоюза во вторник заявило о том, что они не нашли оснований изменять действующий режим санкций против России. Стало быть, жизнь в условиях санкций и экономического эмбарго еще не закончена, и касается, безусловно, это всех нас. Кто-то страдает меньше, кто-то больше от этих санкций. 

Я, например, вообще ничего не заметил. Вообще ничего. Вместо хамона, который и так не любил, с удовольствием ем ветчину из Белоруссии, гораздо вкуснее. А вместо пармезана — сыр. Не знаю даже какой, но точно отечественный. Но, не смею навязывать свое мнение.

Другие оценивают отсутствие деликатесов в холодильнике как одну из величайших трагедий в жизни современной России. Это тоже их право. не будем спорить. Давайте лучше посмотрим вот на какую тему. А действительно ли все продукты, которые попадают под действие эмбарго, исчезли с прилавков петербургских магазинов? Отвечу сразу же — нет. не все. А как они туда попадают? Долгая дорога деликатеса в обход закона и таможенных постов к прилавкам Петербурга. Тему продолжит наш обозреватель Алексей Михалёв».

Алексей Михалев, корреспондент: «Тут самое главное — правильно нарезать. Будь то итальянская ветчина прошутто, будь то испанский хамон. В Испании есть даже такая профессия — картадор. Этакий бакалейщик-ювелир. Каковое ремесло за последние полгода подняло свой авторитет даже в России».

И дело вовсе не в умелом владении ножом, который вытеснил электрический слайсер. Все гораздо проще: целиком свиную ногу ввезти в Россию нельзя, но разделив на прозрачные ломти — можно. Нарезка. Кургузый термин эпохи дефицита переживает второе рождение, позволяя абсолютно легально продолжить бизнес. Несмотря на строгое, казалось бы, эмбарго.

Михаил Рожко, директор департамента коммерческой недвижимости международной риелторской компании: «Предприниматели потому и называются предпринимателями, что они всегда что-то предпринимают. Да, многие ритейлеры научились обходить запреты на ввоз продукции».

Наш рейд по магазинам Петербурга позволяет сделать вывод: деликатесов не стало меньше. И дело не в том, что не распроданы еще запасы. Продукты добираются до прилавков, что называется, не чучелом, так тушкой. Или скорее наоборот. Поскольку именно тушка впала в немилость, её художественно преображают. Нельзя, к примеру, ввозить сырую рыбу. Так ее поставляют готовой: режут на части, маринуют. Но это творческий индивидуальный подход. А можно возить и оптом, все так же оставаясь в рамках закона.

Дмитрий Прокофьев, вице-президент Ленинградской областной промышленной палаты: «Обход санкций — это не обход. Это делается в рамках правил игры. Есть Таможенный союз, члены которого вступали в него ради привилегий. И если Белоруссия пользуется этим, то она не нарушает правил».

Ничто не мешает ни Белоруссии, ни Казахстану, с которыми у Российской Федерации фактически нет границ, получить свои бонусы от нынешней ситуации. За первые месяцы осени белорусские импортеры увеличили оборот продукции втрое. 

Схема проста: фуры из Франции доставляют товар в Белоруссию, там его перегружают на местные трейлеры и везут в Россию. Либо так называемым транзитом отправляют в Казахстан, до которого товар не доходит, так как оседает в магазинах Москвы и Петербурга. Вырос также поток продуктов из балканских стран, которые потеснили своих главных конкурентов — попавших под запрет Испанию и Грецию.

Константин Козлов, начальник Северо-Западного таможенного управления: «Например, из Македонии, Сербии везут фрукты. Рыба — это Фарерские острова, из Гренландии — креветки. Участники в этой статистике будут меняться. Появится и Кения, увеличится количество товаров из стран Латинской Америки».

Без нарушений, правда, тоже не обошлось: за время действия эмбарго Федеральная таможенная служба задержала на границах России 740 товарных партий, 18 тысяч тонн продуктов. Но в целом бизнес пытается жить по новым правилам, проявляя гибкость даже в столь деликатной сфере, как торговля коммерческой недвижимостью в Петербурге, которая третий месяц несет существенные убытки.

Михаил Рожко, директор департамента коммерческой недвижимости международной риелторской компании: «Мы переживем это. И не такое переживали. Станем ли мы сильнее? Думаю, станем. Главное, чтобы мы стали сильнее, опираясь на собственные силы, но не отгораживаясь от своих партнеров на Западе и на Востоке».

Оказалось, рассчитывать на себя вполне можно. Покупка технологии позволяет произвести что угодно, хоть сыр моцарелла. А братия Валаамского монастыря намерена производить пармезан. Проблема только в том, что фермерство — не технология. Оно не возникает в одночасье.

Дмитрий Прокофьев, вице-президент Ленинградской областной промышленной палаты: «Начался процесс замещения продуктов, которые поставлялись из Западной Европы, продуктами из других регионов. Но российский производитель пока в это не встроился. В сельском хозяйстве нельзя резко нарастить выпуск продукции. Это процесс постепенный».

Алексей Михалев, корреспондент: «Строго говоря, лозунг Buy local («Покупайте местное») появился не вчера. Вся послевоенная мировая экономика поднялась на этих «Покупайте американское!», «Покупайте японское!», а во Франции и до сих пор покупателей импорта не сыщешь. И вот теперь, окольными путями клич добрался до России. Что в известном смысле хорошо, однако не дает ответа вопрос: что мешало развивать эту идею прежде, в условиях открытой конкуренции?»