Севастополь и другие города полуострова готовятся к главному политическому событию весны. 16 марта тут пройдет референдум. Его участники решат, войдет Крым в состав России или останется автономией в составе Украины.
Город-герой Севастополь. Это не согнанный специально перед референдумом или для российского телевидения митинг. Не проплаченные безработные и пенсионеры, как говорят сейчас о них в украинских СМИ. Это город-герой, как он есть. Это его ежедневное дыхание.
Олег Танцюра, художник: «Вы такой, хроникер… поставите еще здесь дату…, — а вы знаете, я сейчас не даю название своим картинам, а ставлю число: 6 марта, 7 марта, 8 марта. Сейчас на этой картине поставлю 9 марта, как оно происходило».
Севастопольский художник Олег Тацюра каждый день пишет по картине. Приходит к площади Нахимова и фиксирует ежедневный народный сход. Севастопольцы, как они сами говорят на этих сходах, возвращаются домой. И дома их слышат.?
Дмитрий Белик, и.о. главы администрации Севастополя: «Вчера было очень приятно видеть поддержку болельщиков Санкт-Петербургского «Зенита», которые поддержали Севастополь в нашем стремлении жить в свободной демократической стране».
А тем временем город со всех сторон окружен блокпостами. Добровольцы охраняют севастопольцев – перед референдумом слишком много слухов появляются о возможных провокациях со стороны праворадикалов.
Павел Никифоров, корреспондент: «30 километров до Севастополя, первый блокпост со стороны Бахчисарая. Отряды самообороны, казаки и, самое интересное, — сербы! Некоторые даже говорят на русском. Главное, что я заметил – те, кого проверяют, совершенно не возмущаются, а наоборот, даже аплодируют и говорят спасибо. Ну а после проверки спокойно проезжают дальше!»?
Милутин Малишич, сербский четник: «Мы — сербские четники, наши друзья – донские казаки, наши братья».
Милутин Малишич — сербский четник. Это, по сути, тот же казак. Рядовые крымчане встретили его как земляка. Он не понаслышке знает, что такое геополитический передел родины. Это же понимают и рядовые крымчане. Поэтому и записываются массово в отряды ОБР.?
Алексей, активист народно-освободительного движения: «Могу сказать, что приходит много людей – многие люди даже увольняются с работы, чтобы нести службу в ОБР».
Алексей — бывший беркутовец. Сейчас он заместитель начальника штаба отряда самообороны, который существует за счет пожертвований горожан. В штабе в самом центре Севастополя ежедневно собирают посылки тем, кто стоит на северных блокпостах: теплые вещи, спальники, продукты. С очередной посылкой и добровольцами едем и мы.?
Добровольцем, с которым мы отправились в Чонгар, оказался терский казак из Краснодара Георгий. Человек войны. Он был во время конфликтов в Чечне и Осетии. Теперь едет на северный блокпост Крыма. В надежде, что его примут к себе бойцы самообороны и севастопольский Беркут.?
Георгий, терский казак: «Хочется не оставаться в стороне, когда такое происходит. Чем можно каждый уважающий себя человек должен помочь. Чтобы референдум прошел. Чтобы состоялась историческая справедливость, чтоб Крым и тем более Севастополь были русскими».
Весь Чонгар в колючей проволоке и шатрах «вежливых людей» — так сейчас на полуострове называют военных без шевронов, которых западная пресса приписывает к российской армии.
Одну из двух полос дороги перекрывает военный Урал. У блокпоста выстроена баррикада из мешков с песком. Поля справа и слева заминированы. По округе раскатывает БТР. Сам блокпост охраняет «Беркут». Рядом с КПП ржавые вагончики. Вдалеке раздаются редкие автоматные очереди. Георгий договаривается с бойцами «Беркута», чтобы его оставили.
Павел Никифоров, корреспондент: «Вот отсюда и начинается бутылочное горлышко Чонгара. Справа и слева болото и залив. В пару километрах отсюда мы оставили блокпост, а на нем — нашего краснодарского попутчика Георгия. Вот по этой местности сейчас и проходит граница Крыма и всей остальной, материковой Украины».
Для Чонгара наравне с Перекопом это — типичный пейзаж. Эти места и сто лет назад во время гражданской войны, и сейчас остаются ключом к Крыму. Перешеек, как и в 1920-м, когда его штурмовала Красная Армия – сейчас эпицентр напряжённости на полуострове. Другое напряженное место в Республике – военный аэродром в Бельбеке под Севастополем. Все последние недели этот аэродром был одним из главных поставщиков новостей.
Павел Никифоров, корреспондент: «До КПП самого аэродрома примерно километр. Ровно посередине, перекрыв дорогу, стоит военный «Урал». Въезд перекрыт отрядом самообороны. Но самое интересное – этот светофор. Он горит не зеленым или красным цветом, а мигающим желтым, будто в ожидании».
А ожидает аэродром, закрытый сразу четырьмя кордонами, референдума. Внутри заблокированные украинские военные. В Крыму сегодня вообще вот такая картина очень часто встречается.
Ворота украинской воинской части в Симферополе забаррикадированы якорями и цепями, в которые кто-то вставил розу. За воротами ходят солдаты с автоматами. Они тоже ждут референдума и переприсягать, как это сделали уже многие, пока не собираются.
Кстати, вот что думают про переприсягу даже те украинские офицеры, которые встали защищать Крым от «Правого сектора».?
Василий Семенюк, заместитель командира отряда самообороны Крыма: «Если так сложатся события, что мы станем частью России, я никакую другую присягу принимать не буду. Пускай принимают, как я есть или стану гражданским человеком. Присяга в жизни человека дается один раз!»
Помимо военного аэродрома в Бельбеке сейчас заблокирован и единственный гражданский аэропорт в Крыму в Симферополе. До 17 марта он официально закрыт. Единственные рейсы, которые он сейчас принимает – это рейсы из Москвы. Причина – президент Татарстана не смог попасть воздушным путем на полуостров. Вот история этого злополучного маршрута рассказанная, по сути, вторым лицом автономной республики.
Рустам Темиргалиев, заместитель председателя Совета министров республики Крым: «Киев очень рассчитывает на поддержку крымских татар, и приезд Минниханова, которому доверяют крымские татары, для них являлся проблемой. Именно поэтому они придумывали всяческие причины, чтобы не впустить президента Татарстана в Крым. К счастью, он добрался и договорился».
Хотя и без татар прогнозы на референдум внушительны. По социологическим опросам, 16 марта на избирательные участки придут больше 80 процентов крымчан. Вот один житель Крыма из этих 80 процентов. Григорий Степанович – ветеран Великой Отечественной. Ему 92 года.
Григорий Скидан, ветеран: «Знаете, если было бы избрание какого-нибудь клерка, то не пошел бы! А так пойду и проголосую за Россию!»
Григорий Степанович воевал на Ленинградском фронте. Прорывал блокаду. В 1946-м вернулся в Крым. И сейчас он говорит, что снова готов сражаться против фашистских сил. Сравнение новых киевских властей с фашистами – это вообще сейчас самый распространенный образ.
Павел Никифоров, корреспондент: «Информация о референдуме в основном распространятся «сарафанным радио», в интернете и на ежедневных митингах. Растяжки и билборды в городах практически не встречаются. А те, что встречаются, ставят вопрос ребром. Вот, например, Севастополь, улица Борисова. Образ ясен – после референдума Крым будет либо фашистским, либо русским. Очень жесткая риторика!»
Вслед за подобными банерами и растяжками в Крыму отключили и все украинские новостные телеканалы – за откровенную агрессию к русским крымчанам и постоянное вранье. Сейчас по экрану отключенных каналов только бежит строка: «просим отнестись с пониманием».
С пониманием, а некоторые крымчане даже с одобрением относятся и к митингам Евромайдана на полуострове. Как, например, к этому в парке Шевченко в Симферополе.
Павел Никифоров, корреспондент: «За сутки до референдума не осталось отдельно Севастополя или Симферополя. Ни Ялты, Коктебеля или Бахчисарая. Есть Крым. Один единственный Крым. Такова сегодня сила его сплочения. И представление журналиста в конце этого репортажа будет не из какого-то конкретного города, а просто: Павел Никифоров, Альгис Микульскис, Крым, «Пульс города».
