Сегодня большую пресс-конференцию дал бывший сотрудник украинского «Беркута» Всеволод Орлов. В Петербург он прибыл на операцию. Ранение боец получил во время событий на Майдане Незалежности, когда тысячи киевлян устроили погромы и фактически разбили полицейских. Всеволод Орлов вспомнил самые яркие моменты начала противостояния на Майдане.
Всеволод Орлов, сотрудник расформированного спецподразделения МВД Украины «Беркут»: «Это все всплывает перед глазами: руки оторванные, ноги. У меня-то царапина по сравнению с тем, что получили ребята. Там очень много останется инвалидами. Самое страшное было попасть в плен. Когда начался штурм, у меня была одна мысль: чтобы не попасть в плен и не остаться инвалидом. Когда мы стояли, в нас постреливали слегка, но если шли вперед, огонь усиливался. Стреляли из разного оружия. Мы находили пули от гладкоствольного. Рядом со мной что-то взорвалось. Я не понял, что. Я не понимал, где я и что происходит. Не понял, что с рукой. Увидел только свои кости и поехал в больницу. Мне пришлось спрятать форму и удостоверение в мусорный пакет, потому что нас могли поймать. Я хочу вернуться на Родину, служить в своем подразделении, защищать свой народ.
Все было окружено, вокруг было много людей с палками. У них были щиты, свое обмундирование.
Выступил депутат. Кричали свои лозунги как обычно. После этого сразу же началась атака на правительственный квартал. Со всех сторон, с улицы Грушевской, Институтской, Мариинского парка. Они сразу подожгли автобусы, машины. Начали закидывать сотрудников, нас. Ну, в Мариинском парке два раза загоралась у меня форма.
Дальше произошла стычка, мы начали их оттеснять. Кого успели мы задержали. Их было много. После этого руководство решило вечером выдвигаться на Майдан. У нас уже были раненые, причем с огнестрельными ранениями. Обычно ранили в ноги. С нашей стороны не было убитых, информация к нам не доходила.
Мы собрались возле Майдана с разных сторон. Наши руководители решили провести антитеррористическую операцию, то есть приехала машина. Два часа она вещала, что будет проходить зачистка, требовали покинуть территорию. Люди, понятно, никуда не расходились.
Мы пытались пройти на саму площадь. Там построили три-четыре ряда баррикад. Колючая проволока, мешки с песком. У них все было слажено. Были те, кто помогал из Киева. В основном там были жители Западной Украины, без постоянной прописки в Киеве. Представьте, надо поехать в город и на что-то там жить. Мое мнение – все это оплачивалось. Одни делали, другие помогали готовить приспособления защиты, топоры. Мне кажется, это готовилось сильно заранее. Потому что так много народу надо содержать. Хотя бы где-то разместить, покормить, передать минимальные деньги.
Мы пробились через баррикады и вышли к началу площади. Там нас, если можно так сказать, «встретили». Зажигательными смесями, камнями. Они делали там свои взрывные устройства. Приматывали зажигающие элементы, кидали. У нас появились первые раненые.
В 12 часов мы пробились первые, со стороны Институтской. Еще один отряд должен был пройти со стороны Европейской площади. Как я потом узнал, там сожгли БТР, пострадало много людей. Там были палатки, снаряжение, подожгли всю улицу.
Как мне казалось, они передавали с задних рядов и кидали все, что попадалось под руку, в нас. Пока мы стояли, они потихоньку стреляли. Выборочно. Если мы выдвигались вперед, огонь усиливался. Чем ближе мы подходили, тем больше начинали стрелять. Мы находили пули и от гладкоствольного, и от нарезного оружия. Кроме спецсредств у нас ничего не было. Огнестрельного оружия у нас не было.
Как я потом узнал, огнестрельное оружие выдали только 20 числа. То есть до этого момента ни у кого не было пистолетов.
В 12 часов наши товарищи пробились с Европейской площади. Наши командиры объявили штурм. Сказали, что мы должны оттеснить протестующих до сцены.
Получилась такая картина. У нас было 2 водомета, но они не создавали никакого преимущества. Они тушили пожар. В результате образовалось практически ядовитое облако дыма, дышать в нем было практически невозможно.
Мы побежали в облако, на ряды. Когда я бежал через промежуток, рядом что-то взорвалось. Не мог понять, где вообще нахожусь. Сначала не понял, что с рукой. Грубо говоря, увидел свои кости. После этого меня повезли в больницу.
Оттуда я выбирался очень интересно. Мне оказали первую помощь, потом пять часов я пролежал в палате, ждал, когда освободятся хирурги. Швы и гипс мне наложили в 6 утра. Сделали уколы антибиотиков. Сделали выписку и сказали «тебе пора к своим».
В тот момент была напряженная обстановка. Родственники не могли меня забрать. Мне помогла медсестра. Она меня просто вывезла из Киева. На тот момент во всем городе были посты. Мне пришлось спрятать форму и удостоверение в мусорный пакет. Было ощущение, что, если поймают, то мне конец. Спасибо той Юлии, которая меня вывезла из Киева и привезла на Майдан с другой стороны.
На следующий день я первым бортом вылетел в Крым. Мы не можем созвониться с сослуживцами. Потому что одни пропали, с другими не знаю, что происходит. Говорят, их отказываются лечить в больницах. В Крым они тоже не могут попасть. Потому что по всей Украине настроили блокпостов и там проверяют документы представители радикалов.
Звонил своему сослуживцу в Ивано-Франковск. Их закрыли на базе и никуда не выпускают. Что делать с ними, не знают. На базе «Беркута» хотят сделать новую организацию. Но как она будет называться и что будет делать, они не знают. Если собираетесь ехать в Крым, приезжайте, говорю. Они сказали, что не поедут с оружием.
Представьте, пришла новая власть и просто нас сдала. Они добрались до личных дел. Сотрудники «Беркута» пытаются добраться до Крыма, уходят с оружием. Потому что прекрасно понимают, что они и их семьи будут преследовать представители правого сектора.
Из того, что мне известно – на территорию Крыма пытались завезти разными способами около 2 тонн тротила.
Парни работают в усиленном режиме. Когда наведем порядок у себя, отдохнем».
Константин Орлов, отец Всеволода Орлова: «Если вы видели, в Донецке арестовали депутата Губарева. Его арестовали сотрудники СБУ, в частности, подразделение «Альфа». Достоверно известно, что донецкий «Беркут» отказался выполнять приказ. Изначально он поступил именно им. Поймите правильно, сейчас те люди, что служили в полиции Западной Украины, оказались заложниками ситуации. У них есть дети, семьи, родители, которые находятся под прямой угрозой. Эти люди спасали жизни своих близких. И здесь порицание просто неуместно. Это герои, достойные награды».
