4 года назад вступило в действие постановление правительства города №820. После этого закона количество раскопок на территории Петербурга увеличилось с 10 в год до 36. Более чем в 3 раза. За 3 года археологи отработали на более чем 100 объектах. Археологический Петербург находится на пороге кризиса перепроизводства. Находки физически некуда уже девать, нужен музей, нужны площади. Ольга Скрипкина подробнее.
Еще несколько лет назад археолог Сергей Семёнов сбивался и краснел перед объективами телекамер. Теперь он отвечает журналистам практически без запинок и заминок.
Сергей Семенов, научный сотрудник ИИМК РАН: «Мы расковали полы помещений, склепы, стенки, проходы, арки и основания печей».
Это десятое по счету интервью, а может, двадцатое. Он уже не помнит, сколько их было за последние 4 года. Археологический бум случился в 2009. Депутаты ЗакСа поделили город на охранные зоны. С тех пор строителям даже лопату в землю нельзя воткнуть без предварительных работ археологов. Ученые в 3 раза увеличили объемы раскопок. Сейчас у одного только института истории материальной культуры 36 объектов.
Николай Новоселов, сотрудник ИИМК РАН: «Вот сейчас, если мы выберемся из печи, то мы попадем в алтарную часть».
На проспекте Обуховской обороны недавно обнажили фундамент Храма Иконы Божьей матери всех скорбящих радости. Церковь хорошо сохранилась. Археологи нашли остатки напольной плитки, фрагменты орнаментальной живописи и даже деревянную дверь.
Сергей Семенов, научный сотрудник ИИМК РАН: «Закладной рубль найден примерно на этом месте».
При раскопках Спаса-на-Сенной обнаружили серебряную монету. Находка редкая. В 18 веке деньги между кирпичами клали на удачу. Чтобы дом стоял вечно.
Александр Лазарев, младший научный сотрудник ИИМК РАН: «Вот будет здесь деревянный сруб, то площадь раскопок будет увеличиваться».
На Малой Посадской вместо сруба нашли основание дома конца 19 века. Есть догадки, что оно принадлежало одному из первых гаражей Петербурга. Впрочем, вековой фундамент не заинтересовал археологов.
Роман Филиппенко, сотрудник ИИМК РАН: «Кому-то из исследователей возможно это пригодится».
Кропоткина, 1. В земле сохранилась дренажная система 18 века. Деревянные сооружение сфотографировали, разобрали и закопали.
На каждом из объектов находят тысячи предметов быта: посуда, украшения и даже одежда. Но куда теперь деть все эти осколки истории?! Археологи ломают голову.
Валерия Одинцова, младший научный сотрудник ИИМК РАН: «Три года положено на обработку и изучение материала. Потом мы должны находки передавать, но, к сожалению, в музейных фондах не хватает места».
Свободные квадратные метры в институте закончились еще год назад. Сначала ученые складывали находки на пол, потом принесли стеллажи, теперь практически сидят на коробках.
Ольга Скрипкина, корреспондент: «Главная проблема — археологи передают сразу всю коллекцию. Предметы, найденные на одном объекте нельзя делить. Вот захотели музейные работники скажем эту ложку — так нет! Получайте в придачу еще кг красно-глиняных светильников и 2 кг напольной плитки. Вот и получается, предметы просто некуда складывать. Находки в этих пяти ящиках никак не могут стать экспонатами Эрмитажа. Музей просто за ними не приезжает. 4 месяца. В итоге голландские трубки из старого Гостиного двора и посуда из Главного штаба пылятся в Институте истории материальной культуры».
Впрочем, что-то все-таки удалось пристроить. Килограммы стекленной тары с раскопок первой городской рюмочной забрал музей «Разночинный Петербург». По мелочам отправили в Эрмитаж. Но места в институте больше не стало. Археологи продолжают поднимать слой за слоем век за веком.
Игорь Гарбуз, научный сотрудник ИИМК РАН: «Как показала практика, о бытовой культуре материальной мы знаем достаточно мало, то есть, у нас прекрасное освещение событий в письменных источниках, но о том, как датируется какие-то вещи, например, керамический материал. Массовый, так мы для себя делаем какие-то открытия».
Правда, маленькие сенсации ученых не доходят до публики, а скорее просачиваются. Знания оседают в научных буклетах и сборниках. Сотрудники института мечтают об одном большом археологическом музее. Там на электронных картах они могли бы показать жителям, как менялся город. И путь даже виртуально, но невидимый Петербург трех столетий, наконец, приобрел бы вполне зримые очертания и контуры.
Корреспондент: Ольга Скрипкина
